Я смогу. Александр Золотов
я пошла, будь здорова.
– И тебе всего – всего! – Тоцкая поспешила домой.
Шла к концу вторая неделя работы над схемой. Несмотря на то, что Доронин жил в институте и потому работал по ночам, он смог только разобраться в тонкостях технологии и уже разработанной схеме.
Он лежал на раскладушке думал о Вике и дальнейших планах жизни своей. Во весь рост встала дилемма: остаться в институте жениться и плыть по реке обыденной жизни или броситься в бурный поток неизвестности и неизбежных потерь. Определиться по какой стезе ему идти, он не успел, усталость подсунула ему сон. Многодневное напряжение заставило его впитать в себя саму схему с ее решениями и проблемами. Сон стал продолжением его дневной жизни. Чертежи появлялись и исчезали, и не было им конца, но постепенно они замедлили свой бег, а затем перед ним оказалась блок схема технологического процесса. Доронин увидел, что появился новый квадратик, но он не имел надписи.
– Что это?
Вопрос стал настолько острым, что Доронин проснулся. Он некоторое время лежал без движений, переживая увиденный сон. Он не мог отделаться от чувства, которое вело его к открытию чего-то важного. В сознание ворвалась мысль.
– А если установить согласующий силовой трансформатор, который заменит многие другие, которые размещены в разных местах машинного зала? Доронин вскочил, бросился к столу, но отрезвляющая мысль остановила его:
– Но это же изменение технологической цепочки. Пойдёт ли на это заказчик?
Доронин включил свет, схватил карандаш и стал чертить все изменения, которые необходимо было сделать. До утра он трудился, и когда в окнах стало почти светло, чертёж узла схемы, который решал всё, был готов.
В институт, как правило, первым приезжал директор и главный инженер. Могли последовать звонки из министерства…. Вслед за директором в его кабинет вошёл Зуев и сразу же ему последовал вопрос:
– Как там дела у Доронина? Чувствую, что сегодня будет звонок, сегодня срок исполнения задания.
Едва он это проговорил, мягким боем отозвался телефон и призывно замигал лампочкой.
– Вот, пожалуйста.
– Не надо звать их, может и обошлось бы….
Директор приложил палец к губам, давая знак Зуеву о полной тишине, и нажал клавишу громкой связи.
– Самохин у телефона.
– Здравствуй, Андрей Петрович, – голос министра звучал чётко, будто он находился в соседнем кабинете, – как наши дела со схемой?
– Олег Иванович, дела наши не блестящи, я прошу ещё пару тройку дней, чтобы всё прояснилось.
– Андрей Петрович, уж больно ты заковыристо выражаешься, уж скажи честно, что завалил дело.
Самохин помолчал и мужественно ответил:
– Всё так и есть, но я прошу еще три дня.
– Хорошо, три дня и не секунды больше, головой отвечаешь.
Трубка насмешливо запиликала частыми короткими гудками.
Самохин устало плюхнулся в кресло, секунду молчал, затем буквально вскричал:
– Слышал,