Одиночный выстрел. Алекс Орлов
ваш племянник озорничали – булыжником его приложили, он и упал, а как поднялся и в себя пришел – заговорил и стричься попросил.
– Прямо так и попросил? По-ансольтски? – Прелат недоверчиво покосился на Рулофа.
– По-ансольтски, ваша светлость, только он пока не шибко может, но все говорит понятно – я разобрал.
– Прямо не знаю, как и верить… Одежку, говоришь, сам пошил, ящик собрал тоже сам?
– Да еще и на шипах, ваша светлость, без единого гвоздика!
– Чудно.
Прелат задумчиво поскреб короткую бороду, он уже не ждал от этого раба никакого прока, кроме работы на водочерпалке, – и вдруг такие перемены. А было время, когда он возлагал на чужеземца большие надежды.
– Ты спрашивал у него, кто он, откуда?
– Спрашивал, ваша светлость, не раз спрашивал, но он не помнит…
– А как вел бой с моими гвардейцами, видел?
– Видел, как не видеть, думал, сам не переживу такой картины… – Рулоф вздохнул. – Сначала испугался, что они его порубят, а потом – что он их…
– М-да… – Прелат покачал головой. – Удивительные вещи происходят в наши времена. Ты вот что… Ты следи за ним, есть давай вволю, пить, если чего построить захочет – способствуй.
– Понял, ваша светлость.
– И еще – его ведь заковать теперь требуется?
– Полагаю, он теперь не сбежит, ваша светлость… – осторожно заметил Рулоф.
– С чего такая уверенность?
– После драки с вашими ему самое время бежать было, а он остался. Ну а ежели что, места у нас пустынные, далеко не уйдет. С вашими собаками, ваша светлость, беглого из-под земли достать можно.
– Это ты прав, собаки у меня хорошие.
Прелат вздохнул и, посмотрев на небо, проследил, куда гонит ветер отяжелевшие осенние облака. Для завершения сбора урожая требовалось совсем немного ясной погоды. Совсем немного.
– Ладно, посматривай тут. Я через недельку наведаюсь, посмотрю, как у него дела, а ты при случае продолжай выпытывать, кто он и откуда.
– Всенепременно, ваша светлость, – с поклоном заверил прелата Рулоф. – Всенепременно.
Проводив прелата до лошади и еще раз поклонившись ему и его свите, Рулоф надел шапку и поспешил назад.
Молодцевато пробежав по ярусу, Рулоф спустился во дворик и, забежав перед вращающим ворот работником, радостно закричал:
– Молчун, стой! Да брось ты эту оглоблю!
Работник остановился, разогнул спину и сделал несколько разминочных движений.
– Его светлость отменил твою экзекуцию, ты теперь живой будешь!
– Я панимаию, – с акцентом ответил работник и посмотрел куда-то в сторону водопада. – Тепиерь мы можна строить…
– Чего строить?
– Я гавариэть тибе, чтобы тут делал животный. Где делал животный – люди делать не нада.
– Дык я ж тебе пояснял – скотина дохнет быстро, пары тут, чуешь? Это в тебе пять жил, вот ты и тянешь, а другой бы еще когда скопытнулся, всегда так было. А скотина и два месяца не выхаживает.
– Я