Лиана. Хроники затомиса. Александр Беляев
на больничном, а в будний день в середине ноября на ВДНХ народу всегда прогуливалось немного.
Лиана, как и положено уважающей себя даме, опоздала на полчаса. В ее ушах поблескивали дорогие бриллиантовые сережки, и от волос исходил терпкий горьковатый осенний запах «Маже нуар». Андрей галантно припал к ее ручке, которую Лиана подала ему, скорее всего, для рукопожатия, и они двинулись вдоль павильонов, которые в свое время должны были олицетворять социалистический рай, а теперь изрядно пообветшали и облупились.
– Замечательная погода! – по-английски начал Андрей. – Сухо, не холодно, хотя я люблю эту пору даже в ненастье. Совсем как Александр Сергеевич, – добавил он с некоторой иронией, словно желая провести некую параллель между своим увлечением и именем великого поэта. – Душа поздней осенью, как пруд в парке: вода очищается, муть оседает, этакая холодная, прозрачная, слегка грустная ясность…
– И на дне всякая дрянь становиться видимой… – ему в тон добавила Лиана.
– Да, наверное, вы правы, – засмущался Андрей, – конечно, и дрянь становится видимой, но мне кажется, это все же честнее, чем когда вода мутная и ни черта в ней не разглядеть, по крайней мере, в такой воде нет подвоха. Да и состояние дна зависит от того, кто за этим прудом присматривает, его, в конце концов, можно и почистить.
– Теоретически Вы правы, – улыбнулась Лиана, – а на практике… Я, например, никогда в парковых прудах не видела чистого дна. Но, в конце концов, эта аллегория совсем не обязана во всех деталях соответствовать тому, о чем Вы говорите, мне верится, что Ваше дно гораздо чище, чем у многих, и Вам не страшно глядеть в прозрачную воду своего сознания.
– Иногда страшно, – признался Андрей. – Когда я говорил о поздней осени, я имел в виду несколько другое, поэтическое настроение что ли, а то, на что вы намекнули, у меня ассоциируется скорее с прорывами в свои прежние воплощения, древнюю память. У меня было несколько таких экскурсов, и некоторые вещи, которые я там видел, просто ужаснули меня.
– Вам удавалось видеть сценки из Ваших прежних воплощений? – подняла брови Лиана. – Вы, оказывается, гораздо глубже, чем мне вначале показалось, и у нас много общего. Я подобными просмотрами занимаюсь чуть ли не каждый день. Муж уже Бог знает сколько тетрадей исписал с моими пересказами. Я бы, конечно, могла и сама, – добавила она, видя, что Андрей несколько поник при упоминании о муже, – но я через какое-то время забываю многие существенные детали, а так я ему диктую прямо во время просмотра. Смею Вас уверить, что тоже иногда вижу ужасные вещи, но все это нельзя напрямую относить к себе. Вереницу жизней можно сравнить с бусами: все они нанизаны на ниточку духа, но каждая из них сама-по-себе. Могут встречаться хорошо обработанные бусинки, а другие будут иметь различные дефекты. И уж никак последующая бусинка не несет ответственность за предыдущую – просто их связывает единая нить, которая совсем иной природы.
– Ну, я с этим не согласен! – запротестовал Андрей. – Есть же законы кармы. Каруна шарира впитывает в себя информацию о поступках и грехах, которые