Стеклянный страж. Дмитрий Емец
тропические секреты.
Минут пять спустя, когда Меф, помогая на добровольных началах гипермаркету, утилизировал просроченный йогурт, в дачном отделе возникла Вихрова. Злая и продрогшая. На Нате были белая юбка с нашитыми лепестками, желтый купальник и черная шапочка с усиками. Сзади к купальнику были прикреплены маленькие крылья.
– Ты кто, ромашка? – спросил Меф.
– Слепой, что ли? Пчела я! – простуженным голосом ответила Ната. И в самом деле: она была сердита, как пчела, и разве что не жужжала.
– А почему юбка белая, а не полосатая?
– Потому что пчела сидит на ромашке! Вот сейчас я присяду и буду на ромашке! Ясно тебе? Глаза протри!!!
Меф не понял, как можно одновременно быть и ромашкой и пчелой, но оставил свои сомнения при себе. Слишком заметно было, что Вихрова не в духе. Мефодия она не видела давно, но смотрела на него кисло, не пытаясь притвориться, что рада. Это было даже не равнодушие, а нечто более глобальное. Как для антарктического пингвина не существует африканского страуса, так и Мефа для Вихровой тоже не существовало. Они обитали на разных материках, между которыми не было морского сообщения.
– Уступи девушке место! – буркнула Ната Чимоданову.
– Перебьешься! – отвечал Петруччо.
Вихрова молча взяла двумя руками край гамака, дернула вверх и, стряхнув с него Чимоданова, как кучу мусора, улеглась сама. Оказавшийся на полу Петруччо без особой обиды лягнул Вихрову через гамак и переполз на надувные матрацы.
Меф прикинул, что такой, как Чимоданов, вполне может стать мужем такой, как Вихрова. Они будут говорить друг другу «отвали!», раздраженно смотреть друг на друга и пинками вышибать друг из-под друга табуретки, если кто-то из них захочет присесть. И при всем том это будет прочная и вполне себе счастливая семья, поскольку оба принимают эти правила игры.
Послышался шум и звук «дреньк-дреньк», точно колесики спешили по плитам.
Кометой вырвавшись из дверей подсобки, по проходу прокатился на роликах деловитый худощавый мужчина лет сорока, в круглых очочках, строгом костюме, галстуке и белоснежной рубашке. На лице у него были написаны нетерпение и охотничий азарт. В одной руке он держал планшет с прикрепленной бумагой, а в другой – шариковую ручку. Не доехав немного до мангалов и матрацев, он свернул в отдел садового инвентаря – царство леек и лопат. Пчелка и банан спешно залегли.
– Уф! Кажись, не заметил! – сказала Ната, трусливо высовывая голову.
– Кто это? – спросил Меф.
– Американец! Контрольщик! Кого подловит – тому лишнюю смену отработки! – шепнула Вихрова и, сорвавшись с места, кинулась в молочный отдел.
На купальнике подпрыгивали крылышки. Правое торчало вверх, точно было уже на взлете. Левое же определенно шло на посадку.
Петруччо встал и неспешно отряхнул колени.
– А ты почему не бежишь? Он же на роликах! – поинтересовался Меф у Чимоданова.
– В том-то и дело, – согласился Петруччо, таинственно прислушиваясь.
В отделе садового инвентаря послышался грохот. Из прохода, прыгая, выкатилось ведро