Счастье с отсрочкой на год. Марион Леннокс
которые они дали друг другу, были клятвами, которые произносились в мире бесконечное количество раз, их говорили мужчины и женщины, влюбленные, становившиеся мужем и женой.
– Я, Аласдер Данкерн Эдвард, беру тебя, Джинни Маргарет Макбрайд, в жены, чтобы всегда быть вместе в радости и горе, в бедности и богатстве, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас.
Как бы он хотел, очень хотел, чтобы бабушка не настаивала на церковном обряде. Священник был старый и дряхлый, в резиновых сапогах под хорошо сшитой рясой. Смотрел на них добрыми глазами, подбадривал. Обращался с ними, как с влюбленными.
На всю оставшуюся жизнь.
А про себя уточнил: на двенадцать месяцев. И меня больше здесь не будет.
На всю оставшуюся жизнь.
Это невозможно было выговорить. Она с трудом заставила язык шевелиться.
Ах, если бы это были просто слова.
Но два прошлых раза она именно это и имела в виду. На самом деле.
А оказалось, это полная чепуха.
Глупо, но она почувствовала, как на глазах выступили слезы, но железной волей заставила себя не плакать. Она не покажет этому мужчине свою слабость. Нельзя быть слабой.
«Вы знаете, почему я это делаю, – молча обратилась она к покойной Эйлин. – Думали, сможете заставить нас стать семьей, а мы делаем то, что должно. Вы не можете заставить людей любить».
Она постарается – о-о! – очень постарается. Джинни вдруг вспомнила ту ужасную последнюю ночь с Аланом.
– Ты думаешь, я женился бы на тебе, если бы моя бабушка не заплатила мне по горло?
«И снова Эйлин делает то же самое, – холодно подумала Джинни, – платит по горло. А я поступаю так по иным, правильным, причинам. Неужели?» Она твердо смотрела вперед. Аласдер стоял рядом. В полном облачении горца. Выглядел впечатляюще. Великолепно. Пугающе.
Она не испугается этого мужчину. Нет. Выйдет замуж, наладит свою жизнь и потом разведется с ним.
На всю оставшуюся жизнь.
Как-то ей удалось выговорить эти слова. Их легко произносить, когда веришь в то, что говоришь. В данном случае они теряли смысл. Казалось, произнося их, она убивает что-то внутри.
– Можете поцеловать невесту.
Ей захотелось замахать головой, повернуться и убежать. Но священник сиял. Аласдер снова взял ее за руку. Новое кольцо непривычно сидело на ее натруженной руке.
Сильные худые руки Аласдера подняли фату.
Замужем.
Можете поцеловать невесту.
Он поцеловал. Ради доброго старого священника, который обвенчал их? Совершенно ясно, но, даже если и так, ее сердце забилось сильнее. А что, если бы все было по-настоящему? Это ее предательское сердце. Что, если бы этот мужчина действительно любил?
Прекрати. Это бизнес.
Но люди смотрели на них. Ждали. Аласдер улыбался, держа ее за руки, готовый делать все, что нужно.
Поцеловать невесту.
Ладно. Она глубоко вздохнула и подняла к нему лицо.
«Считайте, что вы на приеме у дантиста», – шептал ей Аласдер.
Она посмотрела на него и широко улыбнулась.
Не