Не зная пощады. Марьяна Сурикова
й мужик брать не хочет.
– А они, чай, от того и одичали! – поддержал молодой зубоскал и громко расхохотался.
Я молча стояла с краю этой толпы и слушала. Нужно поскорее вернуться к Арике, рассказать ей про слухи. Хотя… она наверняка что-то знает. Почему только мне не рассказала? Пугать не хотела? Пожалуй, нам снова придется переезжать в другое место.
Неприметная лесная тропинка привела меня прямо к маленькой покосившейся избушке. Взойдя на скрипучее крыльцо и с трудом отворив рассохшуюся дверь, я позвала: «Арика!»
Судя по тишине в доме, сестра еще не вернулась. Я сняла пыльный серый плащ, повесила на гвоздь в стене, прошла к столу и сгрузила на него купленные у одной селянки овощи. Достала из кармана монетки, пересчитала и вздохнула: «Немного осталось». Нужно срочно придумать, как еще заработать на жизнь, а то скоро совсем есть нечего будет.
Умывшись, присела к столу и принялась резать овощи. Сварю пустую похлебку, на мясо денег не хватило. Тишуня запрыгнул на лавку и мягко тронул лапой за колено. Этот бродячий кот прибился как-то ко мне на сельской улице и с тех пор поселился в нашей избушке.
– Брысь, котяра, для тебя точно ничего нет. Иди вон мышей лови.
Кот, словно поняв, что ему тут ничего не дадут, спрыгнул с лавки и проскользнул на улицу в приоткрытую дверь. Специально оставила щелку, чтобы заметить, когда вернется Арика.
Внезапно снаружи послышался радостный мяв, а в проеме мелькнул край зеленого платья. Дверь отворилась, и вошла моя сестра.
– Привет, постреленыш, – улыбнулась Арика.
– Не зови меня так, – насупилась я, – я уже большая.
Арика рассмеялась мелодичным смехом, ловко закидывая плащ на ржавый гвоздь. Я вновь залюбовалась редкой красотой старшей сестры: волосы рыжие, глаза необычного цвета – настолько светло-карие, что кажутся почти желтыми, кожа белая, без веснушек. Она была высокая, выше меня на полголовы, очень изящная и стройная. В свои девятнадцать лет Арика находилась в самом расцвете ведьминской чувственной и притягательной красоты. Она снова улыбнулась, присаживаясь к столу, и спросила:
– А как же мне тебя называть?
– По имени, я уже достаточно взрослая. Мне на следующей неделе исполнится четырнадцать!
– Да что ты говоришь? Уже на следующей неделе?
– Арика, ну перестань! Что ты меня дразнишь? В четырнадцать ведьма считается уже взрослой, у тебя именно в это время сила пробудилась.
Сестра внезапно погрустнела и заметила:
– Верно. Только пробуждению моей силы способствовало одно событие, и имей я возможность его изменить, то предпочла, чтобы дар проявил себя намного позже.
Я вздохнула, уловив нотки печали в ее голосе и заметив, как затуманились дымкой грустных воспоминаний ее веселые глаза. Когда Арике было всего четырнадцать лет, а мне едва исполнилось девять, нам пришлось бежать из родного дома.
Хорошо помню тот день. Было уже темно, и я крепко спала, когда мать вдруг разбудила меня, вытащив из теплой кроватки, закутала сонную в теплую шаль, вложила мою ладошку в ручку старшей сестры и, подталкивая обеих, велела спуститься в погреб. Там было холодно и сыро, я начала капризничать, а Арика, не переставая шептала мне: «Сейчас, сейчас, Алира, потерпи», все тащила куда-то за руку. В погребе оказался потайной ход, который вывел нас на пустырь за городом. Сестра упорно тянула меня в сторону леса, волоча другой рукой большой узел с вещами. Я покорно брела следом, хлюпая носом, слишком уставшая, чтобы задавать вопросы, пока мы не оказались под сенью густых деревьев. Арика потянула было дальше, но я расплакалась и села на сырую землю, отказываясь куда-то идти. Мне очень хотелось спать, а еще было слишком холодно.
Внезапно вдалеке послышался звук, похожий на хрюканье. На опушку леса, где мы расположились, выскочил огромный злющий кабан. Он был ранен, в боку торчала длинная стрела, кровь запеклась бурой коркой, но рана уже воспалилась и наверняка причиняла зверю сильную боль. Очевидно, кабан сумел скрыться от охотников, удрав подальше в чащу, но вот свою ярость ему было не на ком выместить. Зверюга, долго не раздумывая, кинулся в нашу сторону, я в ужасе закричала, закрыв глаза руками, а Арика вскочила на ноги, загородив меня собой. Мои закрытые веки осветила вспышка света. Я мгновенно распахнула ресницы и увидела лежащего на траве кабана. Его бок дымился, прожаренный до самых костей, Арика же внезапно упала на колени, а после потеряла сознание. Именно в тот момент и проснулась ее сила, спасшая жизни нам обеим. Я присела возле старшей сестры, лежащей на холодной земле, накрыла ее своей шалью, поджала ноги и просидела так до самого рассвета, гладя ее по рыжеволосой голове.
Едва лучи рассвета коснулись верхушек деревьев, девушка пошевелилась и открыла глаза. Я все так же сидела рядом, тело онемело от холода, я не могла пошевелиться и даже слова сказать.
– Алира, Лирочка, – позвала Арика, – тебе плохо?
Не получив ответа, она поднялась на колени и положила на мой лоб ладони. Я ощутила, как тепло живительными иголочками проникает в озябшее тело и заставляет