Ангел мой. Книга первая. В начале времён. Часть I. Дмитрий Игуменцев
прекрасных нимф. Они указывали путь далее, в глубь острова. Их безмятежный и ясный взгляд был обманчив. Лишь для бесстрашного и чистого душою человека взор богинь был добрым и приветливым. Но стоит лишь немного усомниться в своих действиях, устрашиться возмездия, или того хуже задумать что-то темное, злое, как в тот же миг лица нимф преображались, обретали ярость и гнев, глаза загорались испепеляющим дотла пламенем. Этот путь был не для каждого. Но никто на корабле не отвернул назад, утверждая, что не для того отправился в странствия за бурлящее море, чтобы покидать соратников при первом же испытании.
Крутым уступом основания гор уходили под воду. И ещё долго оставались видимыми сквозь морскую толщу. Далее вниз простиралась только бездна, черная и безграничная. Создавалось впечатление будто корабль, ведомый ветром, летит в небе. Нимфы – стражи вознеслись до самых облаков. Ничто не скроется от их пронзительного взгляда. И с какой бы стороны не приблизились бы путники, взор богинь все равно будет устремлен на их лица. Каждый по-своему прошел ворота. Кто-то пристально, затаив дыхание, смотрел в глаза нимфам, ожидая худшего, но в ответ получил лишь улыбку. Кто-то узрел их сердитый лик. Но ни один не увидел пламени в глазах.
Корабль скользнул в проход. Обратного пути не было, ибо течение упрямо несло его только вперед. В идеально гладких отвесных стенах уходящих вверх до самого неба, в их черных, стеклянных глубинах, парусник дважды, слева и справа отражался полностью. Складывалось впечатление, что мореходы были не одни. Они двигались в сопровождении двух кораблей похожих на их собственный. Эскорт был абсолютной противоположностью. Там, где в оригинале паруса и ткани имели светлые цвета, в отражении они менялись на все оттенки черного. В определенный момент казалось, что копии, стремясь вырваться в мир физический, опережают оригинал. Что дальше продолжит путь только черный корабль, а светлый останется в Зазеркалье в плену немых скал. Мореходы были вынуждены увеличить скорость, вперед, еще и еще, что есть силы, мчаться нос к носу. Где-то наверху узкой лентой извивалось голубое небо. Вода бурлила и кипела, в то время как воздух оставался обжигающе холодным. Кристиан, крепко обхватив бушприт, оказался на самой кромке нешуточной борьбы. Он видел, как лукаво и хитро улыбалось его отражение. Кристиан мог легко дотронуться до него рукой. Иллюзия внушала ему, что стены сжимаются и вот-вот раздавят корабль. Молодому человеку казалось, что он может предотвратить гибель, оттолкнувшись от стены рукой.
"Кристиан, ни в коем случае не касайся скал!" – сквозь шум докричался до него Дмитрий: "Они затянут тебя, и станешь навеки их пленником"
Голос брата разрушил иллюзию. Королевич отстранился, отражение в ответ злобно оскалилось. Оно намеревалось выпрыгнуть из тьмы за намеченной жертвой, как вдруг скалы разошлись. Парусник, избавившись от миражей, вырвался из прохода. Он летел подобно стреле, едва касаясь воды. По одну сторону высился хоть и пологий, но по-прежнему высокий склон, поросший густым