Воин неба и земли. Сергей Зверев
исполнять. А уж прикрытие это или основная операция – не нашего ума дело. Справедливо ребят под пули подставлять? Но цель основной акции нам неизвестна – может, десятки тысяч жизней мирных граждан будут спасены. Не все погибнут, но никто из выживших никогда ничего не спросит. Может, «товарищ Жуков» – тоже акция прикрытия и не более того? Мы с этим Магистром отвлекаем на себя некие силы и внимание, а в это время... То, что происходит в ЭТО ВРЕМЯ, ни я, ни сам Жуков, скорее всего, никогда не узнаем. Но после ЭТОГО ход истории может измениться. Не слишком заметно на первой взгляд, а может, наоборот, резко. Причем в лучшую сторону. Если не верить в эту самую «лучшую сторону», то есть смысл пустить себе пулю в лоб прямо сейчас...
– Триста сорок четвертый, игрек восемь, – сказал Жуков мужчине в штатском, который был вызван аэропортовским милиционером по просьбе охраняемого лица.
Мужчина молча кивнул, связался с кем-то по телефону, затем проводил нас до какой-то железной двери. Таблички на ней не было, но охраняли ее парень в аэрофлотской форме и милиционер с автоматом. Мы явно попали в некую «закрытую зону». За дверью нас встретил другой штатский. Без особого радушия, очень сдержанно.
– Триста сорок четвертый, игрек восемь, – докладывает он кому-то невидимому по внутренней связи. – Двое. Нет, этого не нужно. Так точно, через десять минут.
Нас двое и нам чего-то не нужно. А что нужно? Мужчина быстро достал миниатюрный фотоаппарат и сделал снимки наших физиономий. Теперь все понятно.
Через десять минут наши фотографии оказались в доставленных загранпаспортах с чужими фамилиями. Еще нам вручили авиабилеты на ближайший рейс, а лично Жукову – два конверта, судя по всему, с денежными купюрами.
Наш самолет поднялся в воздух, вскоре бортпроводница принесла несколько маленьких бутербродов с икрой и минеральную воду. Что ж, устроились неплохо, теперь главное – долететь. А я по-прежнему ничего не понимал. Охраняемое лицо молчит.
– Раньше нельзя было? – ни с того ни с сего спросил я Жукова.
– Нельзя. Теперь, впрочем, тоже нельзя. Дежурный обязан сообщить, что по паролю выехал некто, назвавшийся кодовым числом. Несколько человек поставят в известность.
– Это плохо? – уточнил я.
– Да. Не буду скрывать, я воспользовался «коридором экстренного выезда». В международных аэропортах, портах и вокзалах такие коридоры имеются. Ты называешь пароль, тебе дают документы и билет. И никаких лишних вопросов.
Жуков говорил тихо, склонившись почти к самому моему уху. Ох, сколько же у меня имелось к нему этих самых «лишних вопросов».
– Что-нибудь еще не «будешь скрывать»? – спросил я.
– Да вроде все путем, – пожал плечами Жуков. – Приедем, отдохнем. Но бдительности терять не нужно. Даже сейчас.
Т-фу ты, мать твою! Вслух я ничего говорить не стал. Выходит, продолжаются наши, мягко говоря, «приключения». Ну что я сумел-таки узнать?
Жуков