Простите меня!. Наталья Нестерова
Она чувствовала сценическую фальшь и понимала нелепость положения. Не только Станиславский, а любой мало-мальски образованный режиссер воскликнул бы: «Не верю!»
– Ах, это у меня машинальное, – сказала бабушка после трех глубоких затяжек. – Какие сигареты, когда едва не отправилась на тот свет! Вы не отправили, – уточнила она. – Отнесите меня в дом. Дайте коньяка рюмку. Коньяк хорошо действует на мои сосуды.
Через месяц Марина позвонила двоюродному брату:
– Антоша! Я больше не могу, по мне клиника неврозов плачет. Заберите бабушку.
– Куда мы ее заберем? Ты же знаешь наши условия. На шею себе посадим?
«Но у нас-то она сидит на шее, – подумала Марина, – внедрилась в печенки, в селезенки. Начался некроз моей семьи».
– Я вас умоляю! – заплакала Марина. – Умоляю, Антоша! Хоть на время.
– Что, так плохо?
– Ужасно. Эмилия превратила меня в тряпку, Андрей вечно зол, едва сдерживается, то есть уже не сдерживается и срывается, достается не только бабушке, с нее как с гуся вода, но мне с дочкой.
– Мою жену Ленку так просто в бараний рог не скрутить.
– Ты согласен? – обрадовалась Марина. – Спасибо, спасибо, спасибо! Забирайте бабушкино наследство себе.
– Какое наследство?
– Шкатулку. Антон, можно мы завтра бабушку перевезем?
Что находилось в большой старинной шкатулке, Марина и Андрей не знали. Эмилия держала шкатулку на замке и время от времени устраивала спектакли. Выйдет со шкатулкой в руках, станет в позу трагической актрисы и произносит неестественно пафосным голосом:
– Здесь огромное богатство. Вы, ваши дети и внуки будут обеспечены на всю жизнь. Неблагодарные, вы озолотитесь после моей смерти. С того света, – бабушка закатывала глаза к потолку, – я увижу ваши мучения, на вас падет раскаяние за каждый упрек, за все мои страдания!
– Браво! – хлопает в ладоши Андрей. – Концерт окончен? Теперь пресса хочет взять интервью у великой актрисы. Кто вас упрекает? Какие такие мучения? Вы, Эмилия, нам в копеечку влетаете. Может, отщипнем от наследства?
– Нет, только после моей кончины.
– Вы нас всех переживете.
– Андрей, прекрати! – не выдерживает Марина.
Наедине они не раз обсуждали вероятное содержимое шкатулки. Марине казалось, что там груда драгоценных камней, как в сказке, в кино про сокровища. Она представляла захватывающий момент: открывают шкатулку, и всеми цветами радуги вспыхивают бриллианты, оттеняя благородство старинных изумрудов и рубинов.
– Какие сокровища? – возражал Андрей. – Если бы у нее были драгоценности, она не приперлась бы сюда, не спала на кухне. – Но и у него оставалась детская надежда на сказочное богатство. – Давай тихо вскроем шкатулку? – предлагал он.
– Что ты! – пугалась Марина. – Это неблагородно.
– Конечно. Зато очень благородно утром ждать по часу, пока твоя бабушка освободит туалет.
– Андрей, она старый человек…
– Вот пусть и опорожняет кишечник, когда я уйду на работу.
Если