Бразилия. Джон Апдайк
подумайте о наших хозяевах, – он показал стволом револьвера на Шикиньо и Полидору, которые готовились подать им обед, – и их детях. Ведь они могут вернуться с прогулки и найти своих родителей мертвыми, и, хотя эти смерти будут замечены, наша полиция не найдет убийц – у нее и так слишком много работы. Не думайте, что эти угрозы – пустая бравада. Реальность все чаще и чаще сводится к статистике, а в такой большой стране, как Бразилия, все мы, здесь присутствующие, для статистики мало что значим.
На этот раз запротестовал Шикиньо:
– Я добровольно предоставил вам сведения, которые вывели вас на след, а вы теперь угрожаете мне смертью.
– Человек, предавший собственного брата, заслуживает смерти, – оборвал его Виргилиу. Обращаясь к Тристану, он добавил, обнажив в приятной улыбке неровные зубы, которые словно танцевали самбу у него во рту: – Видишь, каким добрым и верным другом я уже стал для тебя. Иногда брат по духу лучше брата по крови.
Изабель, казалось, разрывало на части, как марионетку, которую разом дергают за все веревочки; как странно, отметил про себя Тристан, два револьвера, будто карандаши, очертили новые границы комнаты, сведя множество возможностей к нескольким узким коридорам риска. Их дух словно истаял, стараясь не упасть с натянутого каната. Изабель казалась спокойной.
– Если меня отправляют к отцу, я хочу забрать свою одежду. Она в отеле. Раз уж нам нужно попасть в аэропорт к десяти, то на еду у нас нет времени, пора ехать, – объявила она своему новому сопровождающему, по-отечески ласковому человеку в сером костюме, делегату той власти, которая сформировала ее.
– Так тому и быть, – удовлетворенно сказал Сезар. Потом он обратился к Полидоре: – Примите наши сожаления. Ваша фейжоада очень вкусно пахнет. Мой молодой помощник съест мою долю. – Он повернулся к Шикиньо. – Половина вознаграждения у тебя в кармане. Получишь ли ты вторую половину, зависит от твоего гостеприимства и желания сотрудничать с нами. Прощай, друг мой, – сказал он Тристану. – Кому-то из нас двоих не посчастливится, если мы встретимся снова. Пойдемте, госпожа, – обратился он к Изабель. – Как вы сами изволили заметить, самолет не станет ждать.
Изабель наклонилась и поцеловала Тристана, и поцелуй ее был мягким, как облако, и теплым, как солнце. Она словно говорила: «Храни веру».
Но мог ли он положиться на нее? Со спины казалось, что его жена подозрительно естественно опиралась на руку своего респектабельного похитителя. В отеле, когда они собирались в гости, Изабель надела довольно дерзкое платье с маленькими красными цветочками, рассыпанными по темно-синему фону. Платье это нельзя было назвать ни официальным, ни небрежным: ей пришлось два или три раза переодеваться, чтобы подобрать одежду в тон брюкам Тристана и его свободной, но все-таки украшенной манжетами рубашки, в которой он выглядел респектабельным и в меру элегантным. Сегодняшний визит к брату Тристана должен был стать их первым совместным выходом в свет. Наверное, они хотели достичь слишком многого за слишком