Неприятности малыша Николя. Рене Госинни
деньги, и чтобы потратил их разумно. Лично я хотел бы купить самолёт, только настоящий.
– Не получится, – заявил Жоаким. – Настоящий самолёт стоит дорого, уж не меньше тысячи франков.
– Тысячи франков? – воскликнул Жоффруа. – Ты что, смеёшься? Мой папа говорил, что это тысяч тридцать, да и то если самолёт совсем маленький!
Тут мы все расхохотались, потому что Жоффруа вечно болтает неизвестно что, он ужасный врун.
– Почему бы тебе не купить атлас? – предложил Аньян, первый ученик в нашем классе и любимчик учительницы. – Такие красивые карты с фотографиями и пояснениями, это очень полезно.
– Ещё не хватало, чтобы я платил свои деньги за какую-то книгу! – возмутился я. – И вообще книги мне и так всё время дарит тётя – на дни рождения и когда болею. Я ещё не дочитал ту, которую получил, когда у меня была свинка.
Аньян молча посмотрел на меня и ушёл повторять урок по грамматике. Он ненормальный, этот Аньян!
– Хорошо бы тебе купить футбольный мяч, чтобы мы все могли в него играть, – сказал Руфюс.
– Смеёшься, что ли! – ответил я. – Это мои деньги, и я не собираюсь покупать на них что-то для кого-то ещё. И вообще, если тебе так хочется играть в футбол, попробовал бы сам занять четвёртое место по истории!
– Жадина, – обозвал меня Руфюс. – Если ты оказался четвёртым, так это просто потому, что ты у учительницы такой же любимчик, как Аньян!
Но я не смог врезать Руфюсу, потому что зазвенел звонок, и надо было строиться и идти в класс. Всегда так: как только начинается настоящее веселье, тут же – дзинь! – и ступай в класс.
Мы уже построились, когда прибежал Альцест.
– Ты опоздал, – сделал ему замечание наш воспитатель Бульон.
– Я не виноват, – ответил Альцест. – На завтрак был один лишний круассан.
Бульон тяжело вздохнул и велел Альцесту встать в строй и стереть масло, которое оставалось у него на подбородке.
В классе я сказал Альцесту, который сидит рядом со мной:
– Видал это? – и показал ему деньги.
Тут учительница закричала:
– Николя! Что это у тебя за бумажка? Немедленно принеси её сюда, я её конфискую!
Я заплакал и понёс деньги учительнице, которая посмотрела на них с большим удивлением.
– Что ты собираешься с этим делать? – спросила она.
– Ещё не знаю. Это мне папа дал за Карла Великого, – объяснил я.
Я заметил, что учительница старается не засмеяться. С ней иногда такое случается, и она тогда становится ужасно красивой. Она отдала мне деньги, велела убрать их в карман и сказала, чтобы я с ними не играл и не тратил на глупости. А потом она вызвала Клотера, и, по-моему, его папа не станет давать ему денег за ту отметку, которую он получил.
На перемене, пока все остальные играли, Альцест схватил меня за руку, оттащил в сторону и стал расспрашивать, что я собираюсь делать со своими деньгами. Я ему ответил, что пока не знаю, и тогда он сказал, что на десять франков можно купить целую кучу плиток шоколада.
– Ты