Тот, кто ходит сам по себе. Евгений Щепетнов
(на удивление идеальная попка! Я, можно сказать, специалист по попкам и свидетельствую – всем попкам попка!) – все сделалось розовым, краска стыда покрыла тело с головы до пят, и первое, что сделала уже не спящая красавица, это некрасиво раздвинула ноги, скорчив страдальческую мину, всхлипывая от накативших горестных чувств, и начала шариться ТАМ, видимо отыскивая признаки совершенной вчерашним вечером патологической глупости. Убедившись, что явных следов безголовости вроде как не имеется, она лихорадочно одернула платье, покусывая нижнюю губу и недоверчиво мотая головой, затем схватила кружевные трусики, валявшиеся на полу, и сунула их под одеяло, уберегая от чужих нескромных глаз. Только потом шагнула к двери и хриплым, надтреснутым голосом спросила, откашливаясь и потирая глаза:
– Кто? Чего вам нужно?!
– Посыльный от графа Марона Герена! – послышался молодой, звонкий голос. – Послание для ее светлости баронессы Амалии Зонген-Мальдар!
– И потому надо выламывать дверь? – сварливо осведомилась Амалия (теперь я знал ее имя!), уцепившись за ручку засова, отодвинула его в сторону и приоткрыла дверь. Затем высунула руку в образовавшуюся щель и повелительно потрясла рукой. – Давай! Быстро!
– Господин граф велел передать на словах, что вы встретитесь с ним в суде магистров!
Рука Амалии появилась с зажатым в ней письмом, дверь захлопнулась, засов снова задвинулся, и озадаченная девушка начала срывать с письма красную сургучную печать, впившуюся в плотную бумагу конверта, как стригущий лишай в тело бродячего пса. Печать довольно долго не поддавалась, девушка морщилась, но в конце концов справилась с проклятой нашлепкой, с треском вскрыв конверт, достала хрустящий листок бумаги и углубилась в чтение, страдальчески кривя рот и покусывая нижнюю губку.
Кстати сказать, я уже заметил, что «моя» Амалия была совсем не так совершенна, как следовало ожидать от родовитой воспитанной девушки, – она строила рожицы, разговаривала по-простому, в отличие от того идеала, которым должна быть настоящая баронесса.
Впрочем – что я знал о баронессах? О том, как они должны себя вести? Откуда я получил информацию о дворянах? Из книжек, написанных писателями, почерпнувшими знания о дворянстве из книжек других таких же писателей? Из сериалов, рассказывающих о богатых, которые тоже плачут? Да и, по большому счету, кто сказал, что эта баронесса, именно ТАКАЯ баронесса, какие были и есть в земном мире? Это мой мозг перевел название ее титула, как «баронесса», а ведь на самом деле он звучит вслух совсем по-другому!
Да какая, в принципе, разница… все так, как должно быть. Девчонка как девчонка, пусть даже и родовитая дворянка, баронесса. Руки, ноги, попка, сиськи, делов-то! Чего на этом заморачиваться?
Амалия дочитала письмо, бессильно опустила руки, подошла к кровати и села, глядя в пространство. Потом оглянулась на меня и весело расхохоталась:
– Ты?! Кот-демон?! Едва его не кастрировал?! Ха-ха-ха! Я вызвала демона, поселила его в кота и натравила на графского