Змеедева и Тургун-варвар. Марина Комарова
гото…
– Что ты тут делаешь? – низкий хрипловатый голос прервал мои размышления.
Вздрогнув, я подняла взор. На берегу стоял Грехт. Губы сжаты в линию, брови нахмурены, глаза мечут стальные молнии. В руках снова сжимает меч, как и в первую нашу встречу. Настроение у него, кажется, истинно варварское. Если не выйду на берег, влезет в озеро и притопит собственноручно.
Так, что обычно в таких случаях делают? Мысли метались с бешеной скоростью. Я медленно поднялась из воды. Убедившись, что взгляд Грехта опустился в зону декольте, глубоко вдохнула. Так, кажется, внимание приковано неплохо. Все так же суров, но определенно заинтересован.
– Я и не думала нарушать твоего… – я запнулась, подбирая нужное слово, – указания. Но прискакали какие-то люди. Их было много.
Говоря это, медленно, шаг за шагом, шла к Грехту.
– Что за люди? – коротко бросил он.
Стоило только оказаться в пределах досягаемости, как Грехт резко ухватил меня за запястье и притянул к себе. Я стиснула зубы благодаря судьбу, что сжал все же не слишком сильно.
– В кожаных доспехах и рогатых шлемах. Среди них был тот, кого называли Тургун.
Пальцы Грехта до боли впились в мое запястье. Я поморщилась.
– Он тебя видел? – спросил таким тоном, что паясничать и умничать резко перехотелось.
– Нет, – честно ответила я. – Они поскакали к пещерам. Пожалуйста, не сжимай так руку, мне больно!
Хватка ослабла, но раскаяния в глазах Грехта я не увидела. Кажется, он до сих пор был недоволен моим непослушанием.
– Почему ты вышла? – Он указал на лежавшую справа котомку. – И зачем взяла с собой вещи?
– Потому что хозяйственная! – неожиданно взорвалась я. – Слушай, ты сам сказал – тут некого опасаться и даже хищники трусливые! Но как-то совсем не упомянул, что могут шастать и другие хищники – двуногие! Они говорили о нас: женщине и змеелове. Так как других таких тут нет, смею предположить, что речь шла именно о нас! К тому же настроение у них было крайне не миролюбивое.
Выражение лица Грехта изменилось. Раздражение, почти злость, сменилось недоумением. Повисла тишина. Ну, что еще?
Он неожиданно запрокинул голову и громко расхохотался. М-да. Но уже не собирается придушить – и то хлеб. Я мрачно потирала запястье.
– Чему ты так смеешься, о Молот?
Прозвище почему-то заставило его резко прекратить веселье. Однако в глазах все еще плясали задорные искорки.
Он присел возле котомки и поманил меня.
– Иди сюда.
Осторожно приблизившись, я присела рядом и уставилась на него.
Грехт что-то достал из котомки и протянул на раскрытой ладони. Продолговатый овальный камешек темно-зеленого цвета. На солнце красиво переливается, словно галиотис.
– Это змей-амулет, камень, которым одарил нас Чиу. Мощи этого хватает, чтобы сделать невидимыми нас двоих, да еще и лошадь.
Ну замечательно! Появилось желание треснуть его по золотистой макушке. Как все прекрасно