Два зеркала. Хроники затомиса. Александр Беляев
только Аня обратила внимание, что от тела Лены отходит серебристая тонкая нить, а на конце этой нити, прямо под потолком плавал мутный шар, примерто тех же размеров, что и детский надувной, но в отличие от надувного, этот шар жил, пульсировал, и по его серебристой поверхности все время пробегали неясные тени и мутная зыбка.
– Это пространство ее сна, – прокомментировал Андрей, – я несколько раз забирался туда – ничего интересного – одни мужики, учеба, да куклы – детский сад. К тому же там она никогда меня не узнавала и каждый раз принимала Бог знает за кого. Ты не обращай внимания, что шар маленький – добавил он, видя, что Аня с сомнением рассматривает это образование, в котором не смог бы поместиться и младенец, – это он такой снаружи, а внутри можно небольшой город разместить. Размер здесь – штука условная.
– Можно я на нее посмотрю? —спросила Аня со смешанным чувством, в котором она и сама не могла разобраться: было там и любопытство, и жалость, и сострадание, и, как ни странно, ревность, хотя для последнего чувства, Аня, казалось, не имела полномочий.
– Посмотри, – пожал плечами Андрей, – пухлый пончик… впрочем во сне она другая. Хочешь ее телесный облик посмотреть или шельт? Шельт – там в шаре, в пространстве ее сна.
Не отвечая на вопрос Андрея, Аня подошла к спящей и наклонилась над ней, поскольку в астрале зрение работало как-то по-другому и достаточно часто происходили всякие непонятные зрительные аберрации. Из сумерек на нее глядело пухленькое, простенькое, немного кукольное личико в обрамлении слегка вьющихся темных волос. Наполовину разметавшееся во сне тело, едва прикрытое полупрозрачной ночной рубашкой, было, пожалуй, излишне полным для ее совсем еще молодого возраста, а большая, уже рыхловатая грудь только подчеркивала это впечатление.
«Впрочем, – подумала Аня, – говорят, многим мужчинам нравятся такие пышнотелые куклы», – при этом она почему-то знала, что вначале к подобным мужчинам относился и Андрей, но теперь, похоже, он полностью пересмотрел свои сексуальные приоритеты, и испытывал к своей молодой жене растущее день ото дня раздражение.
– Неужели понравилась? – услышала она сзади себя язвительный голос Андрея, – хотя ты – сама девчонка, ты навряд ли меня поймешь. Хочешь на ее шельт во сне посмотреть да узнать чем она во сне занимается? Слетай к шарику, можешь зайти ненадолго туда, только особо не задерживайся. Я на всякий случай тебя сопровождать не буду, правда, скорее всего, она меня не узнает, раньше, по крайней мере не узнавала, но мало ли что, на всякий случай нам вместе лучше не появляться.
Со смешанным чувством (Аня подумала, что заглянуть в чужой сон – это как подглядывать в замочную скважину) девушка дала себе мысленный паторн подняться вверх, и медленно поплыла к мутной искривленной поверхности, которая, по мере приближения, стала быстро увеличиваться в размерах и вскоре уже заслонила собой всю противоположную стену. Впрочем, когда Аня обернулась