Черный дар. Колдун поневоле. Татьяна Славина
заглянуть Поляне через плечо.
– Ничего не вижу, – пробормотала она разочарованно. – Какой ручеек-то?
– Ну, как же не видишь, вот же он, – Поляна шагнула пару раз и остановилась у колодца. – Гляди, вот он, прямо у моих ног!
– Да не вижу я ничего, темень – хоть глаз коли в сенях этих! Где ты тут чего увидела?
– Странно, а я – вижу. Погоди, дай-ка я вспомню, что делала в прошлый раз!
Поляна нахмурила брови, сосредоточилась, но вспомнить ничего не смогла.
– Да ты в горницу зайди, погляди на Ивицу, – Поветиха подталкивала Поляну в спину.
За дверью в избе звякнула упавшая на пол чашка. Женский голос, вздрагивая от страха, ударился в стены:
– Сыночек, сыночек, ты глазки открой! Ивица, мальчик мой, не уходи…
Поляна вихрем влетела в горницу. Там на лавке у теплого бока печки лежал мальчик. Его восковое личико без единой кровинки, заострившийся носик, редкое еле слышное дыхание – все говорило о том, что последние капли жизни утекают из этого хрупкого тельца. Но Поляна разглядела еще и светлый жгут, тянущийся из живота мальчика к входной двери. Был он тонок и еле заметен, но был! И последние силы утекали по нему в темный зев колодца.
– Нет, не позволю!
Опять на Поляну нашло какое-то наваждение. Опять почувствовала она в своей руке сияющий меч. Один взмах – и ручеек разрублен.
Дрожь еще била Поляну, вернее, какая-то внутренняя вибрация. На этот раз ей удалось запомнить свои ощущения, такие необычные и пугающие. Но вот гнев сменила радость, просто ликование какое-то! Женщина открыла глаза и недоверчиво взглянула на больного мальчика. Шнура уже не было. Ребенок открыл глаза, на щеках его робко проступал румянец.
Ошеломленная Поветиха стояла у изголовья больного, забыв захлопнуть рот. Мать мальчика еще сжимала его ручонки, уткнувшись лицом в одеяло, и не замечала произошедшей перемены. Поляна подошла к ней и тихонько тронула за плечо.
– Встань, принеси-ка молочка парного, напои сынишку.
Женщина подняла на Поляну обезумевшие от горя глаза:
– Какое молочко! Помирает Ивица…
– Да нет же, погляди, вот он и глазки открыл. Смотри, щечки порозовели, и губы тоже. Ивица, хочешь молочка?
– Хочу! – голос был еще слаб и еле слышен.
– Ох, едрит тебя в корень! – очухалась Поветиха. – Поляна, ты же его почти с того света вытащила! Как это у тебя получилось?
– Погоди, бабушка, не спрашивай! Я еще сама толком не разобралась. Одно знаю – это не случайность. Чувствую – могу помочь ребятишкам больным. Помнишь, ты говорила, будто сила во мне какая-то? Вот это она самая и есть, наверное. Пойдем-ка еще к кому-нибудь из больных сходим!
До поздней ночи ходили женщины из избы в избу, туда, где непонятная болезнь подкосила ребятню. И везде Поляна видела одну и ту же картину. Теперь она уже научилась управлять собой, сознательно вызывала в себе чувство гнева, представляя разящий клинок в руке, бесстрашно бросалась в атаку. А тем временем