Когда часы двенадцать бьют. Алиса Лунина
пришел не с пустыми руками, он принес моток проводов. Пройдя в комнату и погладив безмятежно лежащего на диване Васю, новый знакомый заверил Алю, что сейчас быстро наладит проводку, а потом они смогут поговорить о пьесе. Аля угрюмо зевнула и ушла приводить себя в порядок.
Умывшись и переодевшись, она вернулась в комнату. Никита уже поставил стремянку и полез под потолок. Аля хотела было спросить у Никиты, есть ли у него опыт работы с электричеством (в ее представлении электричество было чем-то невероятно опасным), но постеснялась. «Небось знает, что делает!» – успокоила себя Аля. И как оказалось – зря. Когда Никита зацепил плоскогубцами торчащий из потолка шнур старой электропроводки, что-то вдруг заискрилось. В тот же миг Никита вскрикнул, стремянка зашаталась, и он полетел вниз. Увидев летящего Никиту, Аля закричала что есть мочи.
Никита приземлился посреди комнаты и остался лежать, не подавая признаков жизни. Аля бросилась к нему. «Ты жив?!» Он молчал и не двигался. Аля похолодела от ужаса и стала ощупывать его руки, голову… Наконец Никита зашевелился.
– Живой! – обрадовалась Аля. – Как же тебя угораздило?!
– Я же говорил, что родился двадцать девятого февраля! – грустно сказал Никита, поднимаясь. – Мне во всем не везет.
Лицо и руки у него были разбиты. Аля помогла ему поднять стремянку и смотать провод.
– Ладно, с проводкой что-нибудь потом придумаем, – вздохнул Никита, – наверное, я что-то делал неправильно. Займемся пока чем-нибудь другим. Точно! Завтра приду к тебе клеить обои!
Аля мысленно охнула: «Нет-нет, спасибо, я как-нибудь сама!»
– Слушай, а пойдем пить кофе в нашу кофейню, – предложил Никита, потирая ушибленную спину. – Там и пьесу почитаешь!
Никита выложил на кофейный столик кипу листов, пояснив, что это текст пьесы, которую он хочет поставить в своем будущем театре.
– А кто автор? – спросила Аля.
– Я, – скромно сказал Никита. – Понимаешь, я решил для первой постановки написать свою пьесу. Заодно и сэкономить на гонораре для автора. Ну, читай…
И Аля стала читать. За следующий час она успела выпить три большие чашки кофе, съесть несколько эклеров (Никита приносил ей кофе с пирожными, как заботливая птица-мать своему птенцу), а главное, поверить в придуманный Никитой мир. Перевернув последний лист, Аля застыла и какое-то время провела в совершенном ступоре. Никита даже забеспокоился:
– Что? Тебе не понравилось? Так плохо?
Но это было совсем не плохо. Пьеса, написанная Никитой, оказалась на удивление хороша – с живым нервом, силой искренности и пронзительным, бьющим наотмашь финалом. Никита создал целый мир: среди героев были вздорная красавица, сложный герой с «метаниями», острый, талантливый подросток, великолепная, слегка безумная старуха и много конфликтов и противоречий, затянутых в тугой узел (как же было интересно следить за тем, как он затягивается на шеях героев!). А еще пьеса блистала светлой печалью и тонким, первоклассным юмором. Последнее особенно удивило Алю – в обычной жизни Никита не производил впечатления веселого человека.
– Ну