Последний кабальеро. Максим Владимирович
Я не хочу с простреленной головой жить! Иди, или кормить не стану сегодня! Ну, чего расселись, дуры?!
Последняя фраза была обращена не к нему, а к курам, оккупировавших старую мансарду, пока их никто не видит. Куры с возмущением покинули прохладное место, обречённо выбравшись на открытую пыльную площадку перед домом. Старик Методио со скрипом в костях и оханьем, встал. Потряс ногами, чтобы привести их в нормальное для конечностей состояние и буркнул.
– Если ты сваришь опять свои проклятые бобы с красным перцем, старуха, я тебя сам изжарю на твоей богомерзкой кухне. И не маячь у дверей, а то хозяин примет тебя за гуэро и тогда мне придётся идти вечером в деревню, чтобы нанять новую кухарку. Прочь с моего пути, женщина!
Будь он немного моложе, а Сабина была бы обычной крестьянкой, привыкшей, что её понукает всякий, с младенчества, он мог бы проковылять внутрь тёмного здания старинной усадьбы. но Сабина была не совсем обычной женщиной. Во-первых, она была моложе старого горца. Во-вторых, в её жилах текла кровь не простых крестьян, а обедневшего семейства касика, местного вождя, что некогда принял власть новых владык, прибывших со стороны рассветного края. В-третьих, если она и боялась оружия в руках полковника, то потому как видела в молодости, на что способен дон Хуан дель Васко-и-Дингадо. Много лет назад, когда в усадьбу нагрянула банда герильясов9, дон Хуан один, остальные попрятались, кто куда смог, перебил всех радетелей за всеобщее благо, словно куриц. А было их восемь. И в-четвёртых, испытывала к старому зазнавшемуся конюху столько же благодушия и почтительности, сколько же и к тупым птицам.
– Приказывать будешь у себя дома, конюх. А я тебе что дам, то и съешь! Если заслужишь хотя бы кукурузной лепёшки. Марш в дом, пока полковник опять не впал в боевой раж!
– Я тебе не конюх, женщина! А вакеро10! Если бы у меня было время, тогда я бы тебе показал…
– Да что ты показать можешь, тщедушный?! Иди, говорю к хозяину, пока добром прошу!
Будь Методио моложе, а Сабина больше напоминала женщину, а не кузнеца Родриго, способный одной рукой сломать железный прут, толщиной с руку Методио, он бы может и показал ей, что такое настоящий гордый вакеро. Но опасность получить в ухо от свирепой кухарки пересилило в нём голос собственного достоинства. Буркнув что-то невразумительное, как можно тише, чтобы она не расслышала, старик вошёл в дом, отворив лёгкую дверь, проникнув под занавеску из местной грубой ткани из конопли, с оригинальным орнаментом некогда свободного народа.
В самом доме всегда было прохладно, а зимой даже холодно, настолько, что приходилось топить большую печь. Методио сам прежде возил дрова в холодные зимы, дон Хуан не доверял такое дело никому из крестьян. Нагружая по две подводы дров с господской лесопилки, Методио бывало за неделю дела два рейса. Но с тех пор много пролилось воды с гор Лобо-Варго и Керхено. Уголь быстро
Исторически прозвище партизан на Иберийском полуострове во время колонизации Др. Римом этих земель. Guerra (исп.) война, Guerilla – малая война. В последствии термин перенёсся в Новый Свет, где им пользовались все, кто почитал себя истинным защитником народа и борцом за свободу.
Аналог «ковбоя», обозначающего в первоначальном смысле пастуха. Является видом конного спорта, имеющее старые традиции, который возник в средневековье в Испании. Проникли в Новый Свет ещё в 1687, во время экспедиции Эусебио Кино, легендарного миссионера-иезуита. Трепетно относятся к своей культуре и обычаям, образуя нечто вроде полулегальных вооружённых формирований.