В ритме танца любви. Olga Mercurio
дотрагивался до неё, даже в самом раннем детстве она избегала физического контакта любыми путями, даже если это было обычное поглаживание по головке. А тут… Память услужливо подсовывала Клэр фрагменты фильмов и выступлений – между партнёрами порой не было и миллиметра пространства, они сплетались в тесных объятиях, расходились и встречались снова, являя собой истинное воплощение желания… «Я влипла», – с отчаянием подумала девушка, опускаясь на королевское ложе в своём роскошном номере. Она начинала доверять Раулю больше, чем самой себе, надеясь на его профессионализм, способный охладить пламя её влечения. Если бы она только знала, что в ту же самую минуту Эмбриагез так же свято уповал на её чистоту и невинность… Противоречия сводили его с ума. Мужчина был честен с собой – Клэр понравилась ему, настолько сильно, что он даже растерялся. Рауль боялся её спугнуть, продолжал обращаться с ней подчёркнуто по-джентльменски… и в то же время стремился удержать её рядом с собой. Чего стоил этот наспех придуманный и хромающий на обе ноги договор! Но, в отличие от девушки, которая знакомилась с ошеломляющим эффектом притяжения, Эмбриагез отлично знал, что из себя представляет неподдающаяся контролю страсть и был ей совсем не рад.
На протяжении всего времени, которое Клэр провела в Англии, она просыпалась, не ожидая ничего хорошего от предстоящего дня. Ни отец, ни мачеха не одобряли её увлечения танцами, более того – ей запретили ими заниматься. Разумеется, девочка не стала их слушать. Вернее, она создавала видимость послушания, однако, закрывшись в своей комнате, Клэр делала то, что считала нужным. Против домашних тренировок взрослые не возражали – на первом месте для них было поддержание репутации образцовой семьи, поэтому запрет был наложен на посещение различных кружков и студий. Дочь высокопоставленных родителей не имела права посещать заведения подобного рода, разношёрстный коллектив мог плохо на неё повлиять. Девочка считала аргумент несусветным бредом, но перечить взрослым было себе дороже. А в двенадцать лет Клэр нашла выход – записалась на «факультативные литературные занятия в школе». Они действительно существовали, правда, девочке было ровным счётом нечего там делать – ни с чтением, ни с письменными работами проблем у неё не возникало. Зато факультатив был замечательным прикрытием. Клэр узнала, что в Стокуэлле – одном из окраинных районов города – начала работать американка ирландского происхождения, хореограф. Звали её Джинджер Кейн, ей было тридцать два года, она была целеустремлённой, талантливой и очень красивой. Типичная ирландская ведьма – белая кожа, огненные кудри и изумрудные глаза очаровывали всех, кто приходил «просто посмотреть» и непременно оставался. Ещё она была весёлой, хотя жизнь не баловала Джинджер. Но женщина не жаловалась, а продолжала танцевать, фонтанируя энергией и заряжая ей своих учеников, подбадривая их неотразимой сверкающей улыбкой и добрыми словами. Каким подарком стали для Клэр эти подпольные