Исполнение мольбы. Вера Авалиани
что, обнаружив, что тормоза отказали, Софья решила не рисковать чужими жизнями, и въехала вместе с пассажиром в столб у дороги. Хотела вместе с мужем умереть. Он ее мучил страшно. И вообще, что это за разговоры по обсуждению приказов? Было велено дать Софье «ее» мужчину. А не хорошего человека. Так что он ее и есть «ее». Парный.
Глава третья
Невольно Ангел Софьи затормозил крупный план своей подзащитной на водном экране.
– И чего они сходят все с ума? – Ну, синие глаза, русые волосы, маленький нос и большие губы – этот портрет сейчас искусственно воспроизведен у каждой второй молодой девицы, нашедшей спонсора.
Просто у Сонечки в глазах есть глубина. Но ее нужно выстрадать.
И еще Ангел был единственным читателем стихов Софьи. И пока все они были очень умными и не о любви.
Первые зарифмованные строчки девочка написала после похорон родителей.
Любить живых – куда трудней, чем мертвых,
чем только тень, оставленную именем,
лишь только то, что в памяти хорошего
незыблемо оставлено нам ими.
Любить живых – таких непостоянных,
таких смешных и в непогоду тусклых,
неокруженных вялыми цветами,
частенько – скучно, а порою – грустно.
Я алым сердцем, как губами, улыбаюсь
Другому сердцу, что обиженно надулось,
Что б не замаливать убитыми цветами
Свой смертный грех, что смертью стал для друга.
Это ночью, когда их подопечные смотрят заранее подготовленные сны, Хранители снова собрались вместе. И Ангел Сони прочел им эти строки. На этот раз на закрытой на зиму террасе ресторана на крыше московского небоскреба.
После всех неотложных дел у Ангелов, наконец, появилась возможность перемотать назад сюжет жизни Софьи, которая сперва была Воробьева, а потом стала Орлова.
Никто не говорил этого вслух, но все же они для себя хотели бы понять, что она, в конце концов, за птица, и почему именно ей решено было дать второй шанс в жизни.
Услышав про второй шанс, Ангел юной поэтессы припомнил и прочел собравшимся другие ее стихи. Соня их никому никогда не показывала. Да и вообще она всегда была малообщительным человеком. Поэтому взгляды на жизнь не декларировала вслух. И узнать о ней больше можно только из стихов, которые слагались в ее голове во всех важных ситуациях:
Уселися грузные тучи
На синенький пуфик небес
Пружины-деревья прогнулись, скатилась лавина дождя
И осени тихая грусть превратилась в отчаяние ноября.
Пока…
повязанная белой шалью,
по тротуарам, бедная, скользя
Все прибрала и все «пообвязала»
простая служащая женщина – Зима.
Казалось, все теперь пойдет прекрасно
И все случится с чистого листа.
Но быстро исчезает красота:
Под снегом снова мусор проступает,
По прежним стежкам тропки пробивают.
И