Магия моего мозга. Откровения «личного телепата Сталина». Вольф Мессинг

      «Дорогая Лея!

      У тебя замечательная подруга. Если бы не Фейга, я бы не получил ни одной из тех милых записочек, которые перечитываю снова и снова, подношу к лицу, закрываю глаза, вбирая нежный аромат твоих духов, и чудится мне, что ты рядом.

      До сих пор во мне живо первое, самое свежее впечатление, когда я увидел тебя. Весь мир тогда будто погрузился в цветной туман.

      Мысли о том, что я влюбился, в тот самый день не мелькали – во мне жило опасение. Вдруг я ошибаюсь?

      Как, вообще, люди распознают любовь? Ведь это чувство никак не объяснишь, не выразишь словами. Вон, сколько веков подряд изощряются поэты – перебрали все выражения и метафоры, а истины так и не ведает никто.

      Не знаю, может, то, что я чувствую, и не любовь вовсе, но во мне впервые в жизни растет и укрепляется убеждение, желание – я хочу, я должен, мне очень нужно быть вместе с тобой.

      Рядом, держась за руки. Хотя бы…

      Я помню все наши встречи, то и дело прокручиваю в памяти, как ты улыбалась, что говорила, на что очень мило сердилась.

      Вспоминаю и улыбаюсь, ловя себя на умилении.

      До того дня, когда увидел тебя, я даже не подозревал, что могу быть настолько сентиментальным. И нежным.

      Да и как еще, если ты – сама нежность? И прелесть…

      Все-таки удивительная штука – жизнь! Еще в июле я даже не подозревал, что в мире живет такая девушка, как Лея, а теперь точно знаю, что никогда ее не забуду.

      А уж то, что и ты сказала мне главные слова, наполняет меня счастьем, ради которого и стоит жить.

      Но что-то я поддался амурному настрою поэтов и сам ударился в плетение романтических словес. Между тем, Лея – весьма практичная девушка, разумная, прехорошенькая, и вообще – красавица.

      Ага, опять меня занесло. Стоит мне подумать о тебе, как сразу меняется поток моих мыслей, начинает кружить вокруг любимого имени.

      Ты вот спрашиваешь, как я угадываю мысли? А я их не угадываю, я их как бы слышу. Они вроде как звучат у меня в голове.

      Когда человек-индуктор находится далеко, я воспринимаю его мысли, как неясное бормотание, будто голос за стеной – слышно, но непонятно. Но вот он приближается, мысли его делаются четче, разборчивей, внятней.

      Хотя, если честно, поражает тот хаос, который творится в человеческих головах. Когда я беру мысль, это вовсе не значит, что я слышу этакого чтеца-декламатора, отнюдь нет. Разрывчатые, прерывистые мыслеформы скачут, появляются и исчезают, наслаиваются друг на друга.

      Человек все время испытывает эмоции, и они постоянно баламутят поток сознания. А когда я стою на сцене, то в голове