Утешный мир. Екатерина Мурашова
давно не о чем говорить. Мы, в общем-то, чужие друг другу. Она явно облегченно выдыхает, когда я ухожу из дома. С ней нет никаких проблем, но мне иногда хочется, чтобы были – чтобы мне позвонили из школы или из милиции и сказали, что моя дочь разбила окно, напилась в школьном туалете, села в поезд без билета и уехала на Дальний Восток, потому что я ее тоже достала. Стыдно признаться, но несколько раз в жизни я ее просто хватала за плечи и трясла, как тузик грелку, – мне хотелось, чтобы в ее тусклых глазах хоть что-то отразилось и она мне сдачу дала или хоть сволочью обозвала, что ли… Это все неправильно, ужасно, я сто раз понимаю, но что мне сейчас делать-то? Ведь ей всего тринадцать, нам еще вместе жить и жить…
Таких историй у меня, конечно, не две. Их много, выплеснутых, проговоренных. А еще больше тех, в которых все молчат. Годами.
Одна моя клиентка из таких «пострадавших» очень своеобразно эту проблему сформулировала:
– Это как с дорогим платьем. Увидел в магазине на вешалке, вроде понравилось. Прикинул на себя – ничего, красиво. Продавец подтвердил: вам впору, сидит хорошо. Ну ты и решил: покупаю, беру, вот деньги, заверните. Принес домой, опять примерил, повертелся туда-сюда, может, даже сходил куда и тут понял: не твое! И с платьем все в порядке, никакого брака, и с тобой тоже, но вот просто не твой фасон, и все! Ничего рационального, ничем не объяснить, однако… Не хочется носить! И висит оно на вешалке.
Если бы просто висело! Ведь обычно-то «платье» пытаются «перешить»! Подогнать по родительской фигуре! И как вы прекрасно понимаете, от этого оно ни краше, ни более подходящим родителю «по фасону» не становится. Довольно быстро ребенок понимает, что таким, какой он есть, он родителю не нужен, неинтересен, даже неприятен. А другим он стать не может. И что ему остается? Невроз, психосоматика, агрессия, уход в виртуал, асоциальное поведение. А родителю? Да все то же самое. Плюс, если есть другой ребенок, в большей степени оправдывающий ожидания, – перенос всех своих родительских чувств на него. Что, как вы понимаете, опять же не делает краше судьбу «не подходящего по фасону» ребенка, да еще и заведомо разрушает его отношения с братом или сестрой.
Но ведь не бывает безвыходных положений?
Случай в туалете
– Скажите, а вот вы можете мне по-честному сказать?
– Я обычно стараюсь по-честному говорить, – осторожно заметила я, на всякий случай оставляя себе лазейку словом «обычно».
– Ну это да, но ведь все всегда приукрашивают, чтобы к ним приходили, покупали и все такое. Реклама – это же вроде и не прямое вранье, но все-таки и не правда тоже.
– Видишь ли, я работаю в государственной структуре, так что мне нет прямого смысла что-то рекламировать.
– Это хорошо! – оживилась моя посетительница, четырнадцатилетняя Ксюша, полненькая, курносая, с веснушками и несколько наползающими друг на друга передними зубами. – Тогда скажите: психология на самом деле многое может? Или это как богу молиться: ходишь, свечки ставишь, вроде при деле, а толку никакого?
Меня обескуражила