Упавшие в Зону. Вынужденная посадка. Андрей Буторин
представления. Попробовал шагнуть – нога наткнулась на твердую преграду. Повел вокруг рукой и убедился, что находится словно внутри узкого, диаметром около метра, цилиндра. Или, что еще точнее, огненного столба. Плюх вспомнил, что до сих пор сжимает в руке бластер. Бластер!.. Он-то вряд ли выдержит подобную температуру даже пару минут. Затем он взорвется. А взрыв бластера, да еще в замкнутом пространстве… Косморазведчик не знал наверняка, но был уверен, что шестью тысячами градусов тут уже не обойдется. А тогда… Совершенно ясно было, что тогда. Как там в любимой старой детской книжке?.. «Прощай, любимая береза! Прощай, дорогая сосна!»[4]
Плюху невольно захотелось отбросить бластер подальше. Только куда его тут отбросишь? Все равно упадет под ноги. А где после его взрыва образуется отверстие – в штанине, на груди, на рукаве – какая разница? Все равно от него самого останется лишь уголек в несгораемой оболочке.
Вместо жалости к себе любимому накатила вдруг такая злость!.. Косморазведчик! Выпускник академии! «Малообразованный бродяга» сколько раз говорил тебе: это Зона, это Зона, это Зона!.. Так нет же, не хватило ни ума, ни хотя бы капли благоразумия, чтобы выслушать знающего, опытного человека!.. Мне все нипочем, я образованный, я у-у-ууумный! Вот и жарься теперь, умный, словно курица на гриле. Так тебе, упрямой бестолочи, и надо! Жаль, что уроком тебе полученный опыт уже не станет.
Неистовое пламя продолжало гудеть в цилиндре. Красивое, ослепительно-яркое, оранжевое, как новогодний мандарин. Плюх даже почувствовал его вкус и вспомнил елку, большую, шикарную, под стать настоящим лесным красавицам. Да-да, вот такую же зеленую, как этот огненный завиток… Что?.. Почему пламя сверху стало зеленым? И это кажется, или гудение и впрямь стало тише, а сам поток огня не столь равномерным?
Действительно, бушующий внутри цилиндра огонь стал вдруг отчетливо менять цвет. Его языки становились то зелеными, то голубыми, то пропадали местами вовсе. В одном из таких кратковременных разрывов разведчик успел разглядеть злобно-сосредоточенное лицо Шершня. Затем, когда разрывы стали более частыми и широкими, Плюх увидел, что сталкер совершает какие-то странные прыжки вокруг цилиндра. Исполняет пляску смерти? Может, у местных в порядке вещей прощаться таким образом с покойниками?.. Но он-то еще не покойник! И у Шершня в руке вовсе не шаманский бубен, а знакомая фляга в матерчатом чехле. И сталкер трясет ею не просто так, он поливает ее содержимым цилиндр!
Плюх невольно протянул к Шершню руку. И рука легко прошла сквозь невидимые границы цилиндра! Разведчик рванулся вперед и уперся в огненную стену… Впрочем, нет, уперлись ноги и грудь, а вот выше… Выше была свобода!
Плюх протянул вторую руку и наконец-то избавился от бластера, отшвырнув его как можно дальше.
– Давай-давай, вылезай! – завопил, увидев это, Шершень. – У меня спирт кончился, сейчас она снова восстановится!
Разведчик уперся ладонями в неустойчивые, плавающие края цилиндра, подпрыгнул и кувырнулся вперед. Ощутив наконец свободу,
Николай Носов «Незнайка на Луне».