Дом Цепей. Стивен Эриксон
зашагали вдоль берега.
– Карса, ни у Сильгара, ни у Дамиска нет ни капли совести. А у меня есть. Ровно капля, не спорю, но всё же есть. И поэтому – спасибо тебе.
– Мы спасали друг другу жизнь, Торвальд Ном, и я рад назвать тебя другом и считать тебя воином. Не теблоским воином, конечно, но всё же воином.
Даруджиец долго молчал. Они уже давно потеряли из виду Сильгара и Дамиска. Берег по правую руку от них вздымался огромными ступенями бледного камня, вымытую волнами скалу покрывали ползучие побеги, спустившиеся по скале из густого леса наверху. Из разрыва в тучах струился призрачный звёздный свет, отражался на идеально ровной глади воды слева. Песок под ногами уступил место гладкому, волнистому камню.
Торвальд коснулся руки Карсы и остановился, указывая на верхнюю часть склона.
– Там! – прошептал даруджиец.
Теблор тихо хмыкнул. Над спутанными кустами возвышалась приземистая, уродливая башня. Прямоугольное, резко сужающееся кверху строение нависало над берегом шишковатой чёрной тенью. На третьей четверти её общей высоты, в обращённой к морю стене виднелось глубоко посаженное треугольное окно. Тусклый жёлтый свет бежал по краям закрытых ставней.
К берегу сбегала узенькая тропа, а рядом – в пяти шагах от линии прилива – лежали обломки рыбацкой лодки, выгнутые рёбра каркаса оплели водоросли и выбелил птичий помёт.
– Заглянем на огонёк? – поинтересовался Торвальд.
– Да, – ответил Карса и зашагал к тропинке.
Даруджиец быстро догнал его.
– Только трофеев брать не будем, ладно?
Пожав плечами, теблор сказал:
– Зависит от того, как нас примут.
– Чужаки на пустынном берегу, один из них – великан с мечом длиной почти в мой рост… Среди ночи. Стучатся в двери. Если нас примут с распростёртыми объятьями, это будет чудо. Хуже того, вряд ли мы поймём язык друг друга…
– Слишком много слов, – перебил его Карса.
Спутники поднялись к основанию башни. С обращённой к морю стороны входа не оказалось. Хорошо вытоптанная, покрытая известняковой пылью тропинка уводила за угол, на другую сторону. Вокруг лежали грудами крупные глыбы желтоватого камня: многие из них явно приволокли издалека, на других виднелись следы зубила. Сама башня была выстроена из того же материала, однако шишковатая форма оставалась загадкой, пока Карса и Торвальд не подошли ближе.
Даруджиец протянул руку и провёл пальцами по одному из угловых камней.
– Эта башня сложена из окаменелостей! – прошептал он.
– Что такое окаменелости? – спросил Карса, разглядывая странные узоры, выдавленные в камне.
– Древняя жизнь, обратившаяся в камень. Думаю, учёные мужи уже придумали объяснение тому, как такое превращение могло произойти. Увы, образование я получил несистемное и… хм, получил неохотно. Смотри, вот – какая-то здоровенная раковина. А вот это похоже на позвоночник какой-то странной змеи…
– Это просто резьба, – заключил Карса.
Глубокий, рокочущий хохот заставил их обернуться.