Дом Цепей. Стивен Эриксон
против меня чары, умирали… с очень удивлёнными лицами.
– Вот как? Интересно. Считается, что отатарал можно найти только на одном большом острове к востоку отсюда. Добычу его контролирует империя. Строго. Необходимость, которую их маги во время завоевательных походов испытали на собственной шкуре – прежде чем в войну вступили т’лан имассы. Если бы не т’лан имассы, вторжение бы провалилось. У меня есть для тебя ещё один совет. Ничего такого не говори малазанцам. Если они узнают, что существует другой источник отатарала, месторождение, которое они не контролируют… они пошлют на твою родину – где бы она ни находилась – все силы, какие только найдут. Они раздавят, растопчут твой народ. Сломят его.
Карса пожал плечами:
– У теблоров много врагов.
Незнакомец медленно выпрямился, сел ровно.
– Теблоров? Так вы себя называете? Теблоры?
Через мгновение он вновь откинулся назад и тихо расхохотался.
– Что в этом смешного?
Внешняя дверь звякнула и отворилась, Карса отступил к стене, когда в коридоре появился взвод малазанских солдат. Трое передних обнажили мечи, а четверо позади держали в руках большие, взведённые арбалеты. Один из мечников шагнул в камеру. Остановился, увидев Карсу.
– Осторожно, – сообщил он своим товарищам, – дикарь очнулся.
Затем он внимательно посмотрел на теблора и сказал:
– Не делай глупостей, фенн. Нам всё равно, будешь ты жить или умрёшь, – в шахтах полно народу, так что никто по тебе горевать не станет. Понял меня?
Карса оскалил зубы и промолчал.
– Эй ты, в углу! Встать! Пора прогуляться на солнышко.
Незнакомец медленно поднялся. Одет он был в лохмотья. Худой, темнокожий, но с ярко-голубыми глазами.
– Я требую судебного разбирательства. Это моё право по имперскому закону.
Стражник рассмеялся:
– Да брось. Мы тебя опознали. И знаем, кто ты такой. Ага, представь себе, твоя тайная клика совсем не такая тайная, как ты думал. Свои же тебя предали – как тебе это? Пошли, ты идёшь первым. Джибб и ты, Гнойник, держите на прицеле этого фенна – улыбочка его мне не нравится. Особенно сейчас, – добавил малазанец.
– Да ладно, – возразил другой солдат, – ты совсем бедного бычка с толку сбил. Он, небось, даже не знает, что у него теперь на всё лицо одна большая татуировка. Каракуль хорошо постарался. Лучшая его работа, какую я за годы видел.
– Верно, – протянул третий. – А сколько же татуировок беглых заключённых ты вообще видел, Джибб?
– Только одну, но она – шедевр.
Теперь стало понятно, почему зудит и покалывает лицо. Карса поднял руку, попытался нащупать рисунок, провёл пальцами по припухшим линиям, влажным полоскам воспалённой кожи. Они не соединялись в целое. Теблор не мог понять, что́ изображала татуировка.
– Разбито, – сказал голубоглазый узник, проходя к двери, которую отпер и распахнул первый стражник. – Клеймо сделано так, будто твоё лицо разбито.
Двое стражников вывели его наружу, а остальные опасливо косились на Карсу, ожидая их возвращения. Один из арбалетчиков, на высоком лбу которого красовалась