Мессия Дюны. Дети Дюны (сборник). Фрэнк Герберт
подвинуться поближе к алтарю, но на руку его вдруг легла чья-то ладонь. Пауль мгновенно обернулся, встретил испытующий взгляд старика-фримена – синие-на-синем глаза под кустистыми бровями, в них светилось узнавание. В мозгу Пауля вспыхнуло имя – Разир. Он помнил этого фримена еще по временам жизни в сиетче.
Пауль понимал, что в окружении толпы окажется совершенно беспомощным, если Разир попытается напасть на него.
Старик пододвинулся ближе, рука его под вытертым песком одеянием, конечно же, сжимала рукоять криса. Пауль постарался насколько возможно изготовиться к защите. Старик наклонил голову к уху Пауля и шепнул: «Мы пойдем вместе с ними».
Кодовый сигнал. Сопровождающий. Пауль кивнул.
Разир отодвинулся, повернулся к алтарю.
– «Она грядет с востока, – возглашали аколиты. – Солнце стоит за ее спиною. Ничто не скроется от нее. Ослепительный свет солнца все откроет ее глазам, от которых ничто не утаится: ни свет, ни тьма».
Поверх голосов застонал ребаб, пение замолкло, настало молчание. В наэлектризованном возбуждении толпа продвинулась вперед на несколько метров. Теперь все сбились в тугую массу, дыхание людей смешалось с густым запахом Пряности.
– Шаи-Хулуд пишет на чистом песке! – провозгласил хор.
Пауль вдруг ощутил, что даже у него, как и у всех прочих, перехватило дыхание. В тенях позади сверкающей преддвери тихо вступил женский хор:
– Алия… Алия… Алия…
Пение становилось все громче и вдруг умолкло.
А потом нежные, как заря, голоса завели:
Она усмиряет бури, Глаза ее истребляют врагов, Терзают неверных. От шпилей Туоно, Где брезжит рассвет, Где текут чистые воды, Видна ее тень. В летнюю жару она Дарует нам хлеб и млеко Прохладное, благоухающее травами, Ее глаза испепеляют врагов, Терзают угнетателей И проницают все тайны. Она – Алия… Алия… Алия… Алия.
Голоса медленно смолкли. Пауля замутило. Что же мы наделали, подумал он. Алия пока еще только юная ведьма, но вот-вот повзрослеет и станет еще страшнее.
Духовная атмосфера этого храма терзала его. Какая-то его часть была заодно со всеми здесь собравшимися, но другая противилась, отвергая услышанное, и противоречие было мучительным. Он словно утопал в собственном неискупном грехе. Вселенная за пределами храма необъятна. Разве способен один человек в придуманном ритуале охватить весь необъятный простор… объединить людей единым верованием, доступным для каждого?
Пауль поежился.
Вселенная всегда противостояла ему. Она так и стремилась выскользнуть из его хватки, принимала несчетные обличья, чтобы обмануть его. Вселенная никогда не примет формы, которую он будет придавать ей.
Глубокое молчание охватило храм.
Из тьмы за играющей радугой выступила Алия. На ней были желтые одежды, расшитые зелеными узорами – фамильным цветом Атрейдесов: желтизна символизировала золотое солнце, зелень же – смерть, которая порождает жизнь. Паулю вдруг показалось, что Алия предстала