Принцесса тьмы. Элеонора Мандалян
да это ж наверное Плут! – сообразила она, бросаясь к обувной коробке. – Совсем про него забыла.
Новое местожительство зверька было пусто. Светлана ползала на коленях по полу, заглядывала во все углы, под мебель, за занавески, под и за батареи. Зверек, оправдывая свою кличку, затаился, притих. Решив перехитрить его, затаи- лись и Светлана, выжидая, кто кого. Она победила. Пилежка возобновилась. Не поднимаясь с колен, девочка крадучесь поползла на звук. Заглянула под сервант:
– Па! Он где-то здесь. Но ничего не видно.
Отец принес фонарик и, опустившись рядом с дочерью на колени, направил луч под сервант. Зверька там не было. Только круглая дырка величиной с грецкий орех в стене, над плинтусом. И горка рыжего порошка перед ней.
– Папа, папа, посвети-ка туда!
Дырка оказалась довольно глубокой, и внутри ее, что-то темнело.
– Вот это да… – озадаченно пробормотала Светлана. – Настоящий подкоп.
– Но здесь капитальная кирпичная кладка. Как же он мог прогрызть ее?
– Ты лучше скажи, как его оттуда выковорить. И как он вообще там помещается. Дырка-то по диаметру в несколько раз меньше его. Задохнется ведь.
– Может спицей его кольнуть? Или вилкой поддеть?
– Скажешь тоже, – рассердилась Светлана. – Что же делать-то, а? Ну что мне с ним делать? – Она чуть не плакала.
А зверек, не обращая уже на них внимания, самозабвенно пилил, уходя все глубже в стену. Горка рыжего песка у плинтуса росла на глазах.
– Плут! Миленький Плут… Ну пожалуйста…
Пилежка вмиг прекратилась. Послышалась возня, и из норки вывалился круглый, покрытый рыжей пылью задок. А потом они увидели его всего целиком. Встряхнувшись по-собачьи, он окутался облачком пыли.
– Плут. Плутишка. Лапочка мой, – умильно ворковала Светлана.
Повернувшись на голос, зверек затрусил прямиком к ней. Она подхватила его на руки, стряхнула остатки кирпичной пыли и прижала к себе.
– Лана, а ведь он вылез на твой зов!
– Ну да. А что тут особенного?
– Так не кошка ведь, не собака, а кличку свою знает.
– И вообще для слепого он ориентируется просто потрясающе.
– Слепого, говоришь?
– Ну да. У него и глаз-то нет.
– Не может быть! Дай-ка я посмотрю.
Они все еще сидели на полу перед сервантом. Вадим даже фонарик выключить забыл. Он внимательно обследовал мордочку зверька и вынужден был согласиться: – Действительно нет… Странно. Очень странно. – Ухватив зверька за прозрачную ноздрястую пуговку, он заглянул ему в пасть и даже присвистнул от удивления. – Вот это да! Похлеще рыбы пиррани.
Челюсти зверька были усеяны двойным рядом зубов – мелких, острых, скошенных назад, как зубья пилы.
– Да с таким подарком природы не то что кирпич, гранит перепилить можно. – Вадим вдруг нахмурился и строго спросил: – Лана, откуда у тебя это чудо-юдо?
– Я же тебе рассказывала еще там, во дворе.
– Вернешь обратно. Завтра же. У нас будут из-за него неприятности.
Она