Досье неудачника. Дневник странного человека. Родион Яковлевич Кормановский
что карапуз в детском садике будет говорить подружке:
– Ты знаешь этого остолопа, который с девчонками не умеет знакомиться?!
В общем, это стало началом конца. Тогда и зачесалась моя шея, представляя на себе галстук в виде ремня, подвешенного к вентиляции.
Мне даже и в голову не пришло, что скандальная слава – это тоже СЛАВА. Дурачок!
Но ведь это было вчера, и это меня оправдывает. Сегодня мне уже кажется, нет, я уверен, что старая цыганка не проклинала меня, а предупреждала. Она мне напророчила, что мой зад соприкоснётся с бетонным полом и это перевернёт мою жизнь! Тормашки, которые всегда в моей жизни были сверху, встанут на место.
А дело было так.
Обнаружив свой зад на этом полу, а на голове шишку размером с баскетбольный мяч, я быстренько (насколько это было возможно) вскочил и, кряхтя, проковылял по ближайшему коридору, остывая. Покурил. Обнаружил, что самоубийственный запал пропал и жизнь опять полна позитива.
Вернувшись на эшафот, я обнаружил, что метровый кусок вентиляционной трубы валяется на полу, вместо того, чтобы мирно висеть под потолком.
Взглянув на это безобразие, я почесал репу и принял единственно верное решение:
– Трубу надо вернуть на место, чтобы ничто не напоминало о том, что могло бы тут произойти.
Ничего прикрепляющего, кроме скотча, я не нашёл и использовал его. Неимоверным количеством липкой ленты я примотал трубу на место. Спустился, посмотрел. И понял, что это хорошо!
А потом было утро.
Пришли девчонки. Нарисовался директор магазина. Обычно его где-то носит целыми днями, а тут: нате вам, здрасьте, я пришёл.
– Здравствуёте, – говорю, – Андрей Евгеньевич.
А он встал, аккурат, под «отремонтированной» мной вентиляцией и спрашивает, как, мол, дела, как дежурство и всё в том же духе. А я отвечаю, а сам думаю, лишь бы
он туда не посмотрел, потому, как, если присмотреться, то весь этот скотч как-то ненормально блестит на фоне серого металла.
И надо же было кому-то в этот момент калорифер включить! Замёрз кто-то, понимаешь! (Невольно вспоминаются шедевры народного сленга).
Труба загудела, проскрежетала и упала.
Всё тот же:
– Дзынь! Шлёп! Бам! Ба-бах!
И почти такой же, как мой, ответ директора на это происшествие. Только вот, русский язык он знает явно лучше!
На звук его паровозного гудка сбегаются все продавцы магазина.
– Чё за херня! – вопит он, держась за голову и глядя на меня.
Я трогаю такую же шишку на своём котелке и молчу, потому как, сказать-то, собственно, нечего. Продавщицы молча таращатся на нас, а он вытаскивает мобильник и набирает номер моего шефа, начальника охранного предприятия, в котором я работаю.
– Твой охранник тут трахал вентиляцию! – вопит он.
Нет, вы представляете?
У меня возникло желание трахнуть его этой трубой по башке ещё раз, но я его сдерживаю – свидетелей много!
Мой