Хорднек. Ярость Мортифера. Георгий Бобровников
в дорогих одеяниях и радоваться жизни.
– Рано или поздно, придет и моё время ответить за свои грехи, Хорднек. Возможно, в последние часы моей жизни, я увижу лицо каждого из тех, кого отправил на верную смерть. Но разве тебе есть дело до меня или до людей?
– Нет, только до себя, – я отворачиваюсь и, услышав, как захлопнулась дверь, начинаю лупить стену в припадке ярости до тех пор, пока я, полностью измотанный, не падаю на пол. Какая же это была недолгая и не очень-то яркая жизнь.
Так я лежу пару часов, пока дверь не открывается вновь. «Чертов дроу», «тут тебе и место», – слышаться голоса стражников. Заинтересованный переполохом, я поворачиваюсь к ним и вижу, как двое стражников ведут в камеру напротив какого-то эльфа с тёмно-серой кожей и серебряными волосами. В тусклом свете свечи появляется лицо стражника со шрамом на переносице.
– Радуйся, каменнорукий недомерок, – фыркает он. – У тебя появился сосед.
Глава 3. Из плена бежавшего
Оглушительный треск пронёсся по темнице. Я стараюсь сохранять невозмутимость, погружаясь в глубокие мысли о своей судьбе. Пока он не раздаётся вновь. Да сколько можно? Сломай уже об неё ноги и прекрати шуметь! Но тёмный эльф из камеры напротив опять со всей дури пинает решётку. На этот раз ему удаётся вывести из себя не только меня. Дверь с грохотом открывается, на пороге появляется стражник. Он что-то кричит на эльфийском и закрывает дверь. И снова чёртов скрежет. Эльф до сих пор пинает решётку!
– Хватит тратить силы! Это бесполезно! – кричу я, не в силах стерпеть этот режущий слух шум. – Я тоже пытался её выбить.
– О, так ты живой! – эльф издаёт негромкий смех. – Я только сейчас начинаю её выбивать.
– А что ты делал до этого?!
Да он издевается надо мной!
– Разве это не очевидно? – говорит эльф, в очередной раз ударив ногой по железным прутьям. – Я пытался определить, где у решетки слабое место.
– И зачем тебе это?
– Стены в этой части темницы довольно шаткие, так что, если приложить достаточно усилий и ударить куда надо, решетка развалится на мелкие прутья, – ещё один удар. Решетка хоть и гулко скрипит, но всё еще остаётся целой. Тяжело вздохнув, эльф шепчет себе под нос: – Крепкая, зараза. Слушай, – кричит он мне. – Может, у тебя получится её выбить?
– Сомневаюсь, – резко отвечаю.
– Почему? – спрашивает он.
Да чтоб тебя… Я выхожу на свет, чтобы показать свой рост и телосложение, а сам разглядываю эльфа, раз уж появилась такая возможность. Левая половина его лица обезображена шрамами от ожогов, а на правой проглядываются небольшие морщины. Он должен быть очень старый эльф, однако молодой, практически юношеский голос совершенно не подходит такой внешности. Одет он в черную тканую одежду с вшитыми деталями из крепкой кожи вроде налокотников и наколенников. Длинные белые волосы лежат на его плечах, а глаза со светло-серой сверкающей в свете