Письма императора. Валерия Вербинина
дамам платья от лучших парижских портных. Она стояла, держа руку на перилах, и с царственным недоумением переводила взгляд с дворецкого на полицейского и обратно.
– Это месье Анри Готье, полицейский, – объяснил Франсуа. – Кажется, кто-то ограбил герцогиню де Лотреамон.
Помедлив, Амалия двинулась вниз по ступенькам навстречу двум мужчинам.
– В самом деле? И какое отношение сей прискорбный случай имеет к нам? – холодно спросила она.
Франсуа только смог развести руками. Что же до господина Анри Готье, то следует признать: он не уронил чести французской полиции. Визитер склонился в глубоком поклоне, а когда Амалия наконец оказалась возле него, поклонился еще раз и еще ниже.
– Мадам… – начал он.
– Баронесса Корф, – представилась Амалия, небрежным движением запахивая как бы невзначай приоткрывшийся пеньюар.
Значит, она вдобавок ко всему прочему еще и аристократка! Франсуа в душе возликовал.
– Умоляю вас простить мое вторжение, баронесса, – сказал инспектор. – Но дело не терпит отлагательств. Если вы позволите, я хотел бы задать несколько вопросов вам и вашей прислуге. Уверяю вас, это не отнимет много времени.
Амалия смерила его взглядом и милостиво улыбнулась.
– Полагаю, я не могу отказать вам, – сказала она. – Прошу вас, сударь, в гостиной вам будет удобнее.
И величавым жестом, от которого затрепетало сердце Франсуа, хозяйка дома пригласила незваного гостя следовать за собой.
Глава 3
Скарамуш лишь приоткрыл глаза, когда Амалия, а за ней и двое мужчин вошли в комнату.
– Прошу вас, сударь, – сказала Амалия инспектору, – устраивайтесь. Франсуа!
– Что? – вздрогнул «дворецкий».
Амалия подбородком указала на осколки злополучной вазы на ковре.
– Уберите! Кстати, на всякий случай напоминаю вам: ее стоимость я вычту из вашего жалованья.
– Как вам будет угодно, госпожа баронесса, – тотчас нашелся плут и, опустившись на колени, стал собирать осколки.
Успокоившись относительно своего сообщника, Амалия повернулась к полицейскому, который стоял возле дивана, с любопытством оглядывая комнату. На вид Анри Готье было около двадцати пяти лет. Это был худощавый молодой человек с черными волосами и серо-голубыми глазами, которые поразительно смотрелись в обрамлении длинных черных ресниц. Также Амалия отметила нос с небольшой горбинкой, прямой рот и чуть срезанный подбородок с ямочкой посередине. В общем, инспектор Готье был недурен собой, и все же, если бы не его непостижимые глаза, полицейского трудно было бы назвать красивым. Заметив, что Амалия изучает его, Готье отвернулся, и симпатичное правильное лицо его приобрело замкнутое, отчужденное выражение.
– Присаживайтесь, прошу вас, – сказала Амалия.
Инспектор сел на диван, на котором всего несколько минут назад маялся головной болью Франсуа, и извлек из внутреннего кармана карандаш и записную книжечку в черном переплете.
– Итак? –