Рыцарь темного солнца. Валерия Вербинина
глазами, но тотчас оправилась.
– Что ж, может быть, если судить по-твоему, ты прав. Мое богатство – честное имя и чистая совесть. Ну-ка, скажи, можешь ли ты похвастаться этим, а?
Укушенный потемнел лицом, что косвенно указывало на отсутствие как имени, так и совести.
– А князя я увижу так или иначе, – спокойно добавила Мадленка. – Ему все равно придется узнать, что творится на его землях.
На что укушенный уже ничего не сказал.
– Ладно, поехали с нами, – великодушно разрешил недоросль. – Мы как раз возвращаемся в княжеский замок.
Мадленка вся просияла.
– Очень мудрое решение, ваша милость. Век проживу, не забуду вашей доброты!
– А ты и впрямь шляхтич? – полюбопытствовал юноша, когда они вернулись на дорогу, где их ждали оседланные лошади, которых стерегли несколько верховых. – Не обессудь, но ты не очень-то похож.
Мадленка выпятила колесом грудь.
– Меч ношу, по-латыни, немецкому и флорентийскому языкам разумею. Какие тебе еще нужны доказательства?
– Даже флорентийскому обучен? – хмыкнул светловолосый и поглядел на рыжего спутника не без почтения.
– А то! – уверенно сказала Мадленка.
– А я латыни не люблю, – признался ее собеседник. – Не дается она мне, проклятая. Как услышу какой-нибудь ablativus[3], так прямо скулы сводит.
– Ну ты даешь! – засмеялась Мадленка и хлопнула юношу по плечу, отчего тот даже на месте подскочил. – Но знаешь, что я тебе скажу: не всем дано к языкам разумение, зато есть и другие таланты, ничем не хуже этого. Может, в тебе великий воин скрывается – как знать? У всякого человека свое предназначение есть.
Тут подоспели их спутники, и разгорелся спор по поводу того, куда Мадленке деваться. Лишней лошади у разъезда – а Мадленка уже поняла, что на нее наткнулся разъезд князя Доминика, – не было, а уступить свою никто не желал, она же уперлась и заявила, что пешком не пойдет ни за какие коврижки. Вмешался недоросль, велел укушенному Каролеку освободить лошадь для «знатного шляхтича». Каролек повиновался с хмурым видом.
– Чтоб ты свернул себе шею, – сказал он тихо и отчетливо, когда Мадленка поднималась в седло.
– А тебе всего, что ты ближним своим желаешь! – ответствовала Мадленка, и кавалькада, за которой следовал пеший слуга, некрупной рысью поскакала к замку князей Диковских.
Глава 8,
в которой Мадленка оказывается в затруднительном положении
Дорогой Мадленка разговаривала с новым знакомым. Хоть он и был моложе своих сопровождающих, по почтению, какое ему оказывалось, было видно, что он над ними главный, и поэтому Мадленка решила, что для ее целей будет полезнее, если именно он введет ее к князю, а не кто другой.
Она узнала, что князь Доминик не первой молодости (ему уже тридцать два), весьма любим своими подданными, уважаем шляхтой, крестоносцам внушает трепет, строг, но справедлив чрезвычайно. Последнее обстоятельство в особенности внушило Мадленке надежду. Три года назад князь овдовел – жена его
Творительный падеж (