Ветреное сердце Femme Fatale. Валерия Вербинина
снова жениться, – пояснила Амалия.
У замочной скважины Казимир в страхе икнул, закусил сустав пальца и вытаращил глаза.
– Как? – в непередаваемом изумлении воскликнула Зинаида Петровна. – Но Казимир мне ничего не говорил!
– Оно и не удивительно, к сожалению, – отозвалась Амалия. – И тем не менее это правда. У него есть жена в Варшаве. Ее зовут Марыся, очаровательная женщина… то есть была ею, пока не согласилась за него выйти. У них трое детей, я высылаю им содержание, потому что заботиться о семье дядя не в силах. И вообще, знаете ли, она столько от него натерпелась…
В полном остолбенении Казимир слушал, не понимая, на каком он свете, а Амалия продолжала рассказывать дальше. Очень спокойно и крайне убедительно она описала, как он проигрывал шали жены в карты, как скверно обращался с детьми, даже поколачивал их, как они ютились в подвале, отчего один из детей заболел рахитом… Племянница лгала так гладко, так непринужденно, что Казимир словно воочию видел тот подвал, освещенный одной тусклой свечой, слышал возню мышей за стеной, видел разводы на обоях от сырости…
– Но я ничего не знала! – то и дело восклицала Зинаида Петровна. – Ах, бедная женщина! Ах, какой же негодяй ваш дядюшка!
Казимир узнал, что и жену, несуществующую Марысю, он поколачивал регулярно, обзывал ее при детях нехорошими словами, и раз, когда ее родственники прислали им денег, он их отнял и пошел в притон играть в карты. И когда его ребенок едва не умер, он шлялся всю ночь невесть где, и вообще…
– Мы с матерью верили, что Марыся его образумит, – закончила Амалия. – Конечно, если бы на ее месте оказалась такая женщина, как вы…
Но Зинаида Петровна отчего-то не пожелала быть на месте Марыси. Напротив, она очень кротко извинилась, что посмела побеспокоить госпожу баронессу. Мол, ей и в голову прийти не могло… И сам Казимир ни разу, ни разу не упомянул даже, что он уже женат… Зато теперь понятно, отчего ему становилось дурно при одном намеке на свадьбу и отчего он избегал любых разговоров об их совместном будущем…
На прощание Зинаида Петровна выразила желание хоть чем-то помочь семье бедной Марыси, но Амалия заверила ее, что в том нет никакой нужды. Хоть Казимир и совершенно никчемный человек, но тем не менее она заботится о его жене и детях и старается делать все, чтобы для их же блага держать его подальше от них. Иначе он пустит их по миру, а детей отдаст в приют. «Ведь наверняка он даже не говорил вам, Зинаида Петровна, что у него есть свои малыши? Вот видите! Такой вот он черствый человек, собственные дети для него ничего не значат…»
Когда Зинаида Петровна уходила, даже по ее спине можно было прочесть, что она считает себя женщиной, которая избегла величайшей опасности, избавившись от негодяя, какого свет не видел. Вскоре вниз спустилась Аделаида Станиславовна, и Амалия, кратко пересказав ей, как она отделалась от objet[2] дядюшки, попросила ее позвать Казимира.
– Наверняка он сейчас подслушивает под дверью, – заметила Амалия, которая вследствие своей
Здесь: пассия (