Время «Ч». Сергей Соболев
стойку. Они, почитай, весь этот месяц маются: согласись, история, в которую ты и твои сотрудники влипли, требовала, по минимуму, серьезного объяснения, а по максимуму – тщательнейшей проверки! Неделю с лишком вы что-то высиживали под самым носом боевиков!
– Не «высиживали», а пережидали, – уточнил Мокрушин. – И не под носом, а устроились прямо в их зубастой пасти! Стоило им только прочухать, что к чему, и щелкнуть клыками, и от нас бы мокрого места не осталось! Гм… Интересно как получается. Выходит, значит, мы «развели» не только чеченов, но и свое родное государство? Почти десять дней хрен знает где ошивались, может, даже на Канары успели смотаться, потом все ж нарисовались, но сдали в казну только четверть «лимона», остальное же «попилили»? Ну а чтоб проще было считать… семьсот пятьдесят тысяч легко делится на троих – мы четвертого своего товарища зверски замучили? Хорошенькое дельце мне тут шьют! Вот видишь, Юрьич?! А ты мне поручил какую-то «книгу» писать! Прошу прощения, но я ни хера, ни буковки не написал. Потому что у нас, видите ли, не война, а контртеррористическая операция! Вот и получается, что такого, как я, могут в любой момент взять за хобот… и судись потом всю оставшуюся жизнь!
– Такого, как ты, Рейндж, не могут, – уточнил Шувалов. – Нам не зря даден особый статус. То, что у тебя сегодня какой-то там чемоданчик отобрали, это все мышиная возня. Измайлову я послал за тобой по двум причинам: во-первых, особисты все ж действуют автономно и независимо, и потому могли быть напряги, но я эту тему уже обкашлял с кем надо и практически снял вопросы. Ну а во-вторых, Алексеич, мне не очень-то нравится то, как ты выглядишь последние две-три недели…
– О! Вспомнил важную вещь, – встрепенулся Рейндж. – Я же кассету принес, Юрьич! Каспийск, теракт на девятое мая, эксклюзив… Ты эту пленку наверняка не видел! И знаешь, нет, ты не поверишь, на этой кассете есть один сюжетец, где в главной роли выступает – кто бы ты думал? – человек, скажу осторожно, похожий на курчалоевского амира…
Мокрушин поднялся со стула и направился к вешалке, где он повесил свою куртку, – кассета была в боковом кармане – но в этот момент зазвонил телефон.
Шувалов подошел к приставному столику и снял трубку внутреннего телефона, обеспечивающего прямое соединение с дежурным оператором в ситуационном центре. Мокрушин увидел, как переменилось у него вдруг лицо, как чуть отвисла, а затем отяжелела нижняя челюсть, как вздрогнула спина…
– Что cтряслось, Сергей Юрьич? – спросил Мокрушин, удивляясь этой внезапной перемене в обличье своего начальника. – Что?
Шувалов медленно вернул трубку на место, затем, глядя куда-то в сторону, каким-то чужим голосом произнес:
– Теракт. Здесь. В Москве. Есть человеческие жертвы…
Глава 8
Рабочий день Александра Паскевича, если только не происходило ничего экстраординарного, обычно делился на две части. Паскевич, тридцатишестилетний московский бизнесмен, специализирующийся на финансовых операциях в сфере недвижимости, появлялся