О дивный новый мир. Слепец в Газе (сборник). Олдос Хаксли
ее за плечи и затряс:
– Блудница! Шлюха! Наглая блудница!
– Ой, не на-а-адо! – Джон тряс ее, и голос прерывался блеюще.
– Шлюха!
– Прошу-у те-бя-а-а.
– Шлюха мерзкая!
– Лучше полгра-а-амма, чем…
Дикарь с такой силой оттолкнул ее, что она не удержалась на ногах, упала.
– Беги, – крикнул он, грозно высясь над нею. – Прочь с глаз моих, не то убью. – Он сжал кулаки.
Линайна заслонилась рукой:
– Умоляю тебя, Джон…
– Беги. Скорее!
Загораживаясь рукой, устрашенно следя за каждым его движением, она вскочила на ноги и – пригибаясь, прикрывая голову – бросилась в ванную.
Дикарь дал ей, убегающей, шлепок, сильный и звонкий, как выстрел.
– Ай! – сделала скачок Линайна.
Запершись в ванной от безумца, отдышавшись, она повернулась к зеркалу спиной, взглянула через левое плечо. На жемчужной коже отчетливо алел отпечаток пятерни. Она осторожно потерла алый след.
А за стенкой Дикарь мерял шагами комнату под стучащие в ушах барабаны, в такт колдовским словам. «Пичугой малой, золоченой мушкой – и теми откровенно правит похоть, – сумасводяще гремели слова. – Разнузданней хоря во время течки и кобылиц раскормленных ярей. Вот что такое женщины-кентавры, и богова лишь верхняя их часть, а ниже пояса – все дьяволово. Там ад и мрак, там серная геенна смердит, и жжет, и губит. Тьфу, тьфу, тьфу! Дай-ка, друг аптекарь, унцию цибета – очистить воображение».
– Джон! – донесся робеюще-вкрадчивый голосок из ванной. – Джон!
«О сорная трава, как ты прекрасна, и ароматна так, что млеет сердце. На то ль предназначали эту книгу, чтобы великолепные листы носили на себе клеймо «блудница»? Смрад затыкает ноздри небесам…»
Но в ноздрях у Джона еще благоухали духи Линайны, белела пудра на его куртке, там, где касалось ее бархатистое тело. «Блудница наглая, блудница наглая, – неумолимо стучало в сознании. – Блудница…»
– Джон, мне бы одежду мою.
Он поднял с пола брючки клеш, комби, матроску.
– Открой! – сказал он, толкая ногой дверь.
– Нет уж, – испуганно и строптиво ответил голосок.
– А как же передать?
– В отдушину над дверью.
Он протолкнул туда одежки – и снова зашагал смятенно взад-вперед по комнате. «Блудница наглая, блудница наглая. Как зудит в них жирнозадый бес любострастия…»
– Джон.
Он не ответил. «Жирнозадый бес».
– Джон.
– Что нужно? – угрюмо спросил он.
– Мне бы еще мой мальтузианский пояс.
Сидя в ванной, Линайна слушала, как он вышагивает за стеной. Сколько еще будет длиться это шаганье? Вот так и ждать, пока ему заблагорассудится уйти? Или, повременив, дав его безумию утихнуть, решиться на бросок из ванной к выходу?
Эти ее тревожные раздумья прервал телефонный звонок, раздавшийся в комнате. Шаги прекратились. Голос Джона повел диалог с тишиной:
– Алло.
…
– Да.
…
– Да,