Легенды нашего рока. Евгений Додолев
съездить, очень.
– Но вы в принципе только на гастроли выезжаете? Вы так не можете взять и просто поехать?
– Ну, так, сложно поехать в Таджикистан отдыхать. Но хотя, я думаю, там есть что посмотреть.
– А есть ли потребители украинского рока в Таджикистане, я сейчас задумался?
– Есть. Очень любят в Таджикистане одну нашу песню, которая как таджикская народная музыка написана. Потому что это та музыка, которую я там услышал. Поэтому она нравится точно. Она в Таджикистане и Узбекистане очень популярна.
– Ну, что же. Только вот если поедете, вы же помните, да, что сало вообще в Таджикистане никоим образом нельзя употреблять.
– Я в Париж приехал. А там они вообще мало свинины едят – французы. А была рядом лавка арабская. А я просто не знал, что мусульманский магазинчик. У меня лавка возле дома, я иду, говорю: «Свинина есть?» А они так толерантно: «Сегодня нет». Я спрашиваю: «Что такое?» И так каждый день: «Ну, а есть сегодня?» – «Нету. Не завезли». Думаю, ну, что же такое?
– Вы затроллили просто их.
– Ну, что же. Я знаю, что вы, так же как и я, бросили курить. Это здорово. И мы здесь не пьем. Но чокнемся все равно. Под сало-то.
– Конечно.
– За российско-украинскую дружбу. Скажите какой-нибудь тост на украинском, на прощанье.
– Тост очень простой: будьмо!
– Будьмо? Это я смогу даже выучить.
– Будьмо – это, ну, перевод на английский язык Let It Be.
Как товарищ рок-продюсера подставил
Известный в 80-х рок-продюсер, ставший впоследствии не менее известным ТВ-деятелем, разрешил мне воспроизвести здесь несколько прелестных (на мой взгляд) историй. От его лица как бы. Итак.
В 1989 году жрать было нечего. Ну не так, как в 1992-м, но почти совсем пиздец. При этом я зарабатывал сумасшедшие по тем временам деньги, но купить на них было нечего.
Бывшая жена с подругой (подруга тут во френдах, так что отметится если захочет) смотались на дачу. А я, после трех дней загула, явился домой на Делегатскую. В холодильнике стояла банка консервов болгарских, типа салат овощной, и банка сардин. Все.
Открывая банку сардин, я услышал странный звук. Кот. Мяфа, сцуко. Огромный черный кот по кличке Мяфа. Я забыл про своего кота. Некоторые тут на ФБ его помнят. Мяфа, которому и так доставалось в жизни мало еды и радостей, Мяфа, не жравший три дня. Мяфа шел на меня, как Матросов на амбразуру.
Если вы никогда не дрались с котом на равных из-за банки сардин – вы мудак и ступайте слушать своего Титомира ©. На равных? Кому я вру, кот отделал меня как черепаху. На мне не осталось живого места. А в холодильнике не осталось ничего, ибо салат на поверку стух еще в родной Болгарии, чтоб им век Южного Потока не видать.
Так вот, когда вы начнете с котом драться за последнюю порцию еды – тогда и поговорим за голод. А пока не морочьте мне бейцы с вашим кризисом. Не люблю я этого.
В 1989 году у меня была жена и не было совести. В том далеком году я влюбился. В девушку с глазами трепетного Бэмби (правда, злобная Пищикова, не разделявшая моих восторгов, называла мою избранницу «пекинесом после кастрации»).