Коктейль из развесистой клюквы. Елена Логунова
попрошу выбирать выражения! – Я почувствовала, что начинаю злиться. – Куда это я вляпалась?
– Куда-куда… В горячий шоколад! Как, задницу еще не припекает?
– Лазарчук, говори толком, чего ты на меня орешь? Что я такого сделала? Проводила обычное журналистское расследование… Кстати, ничего особенного не выяснила, никаких жареных фактов. Чего ты раскипятился, как чайник?
Подтверждая аналогию с чайником, капитан издал долгий вздох, переходящий в тоскливый свист, и почти нежно спросил меня:
– Елена, ты дура или притворяешься? По делу Рогова тебе нельзя проводить расследование, ни журналистское, ни какое-либо другое! Ты же уже проходишь по этому самому делу свидетелем!
– Каким еще свидетелем?! – изумилась я. – Ты сам дурак!
– Сам тоже дурак, – неожиданно согласился капитан. – Надо было сразу тебя предупредить. Еще утром, как только ты вызвонила нас с Петькой.
– Минуточку! – Я энергично потерла лоб свободной от телефонной трубки рукой и слегка разогнала туман в мозгах. – Серега, погоди-ка… Свидетелем я могу проходить только по делу об убийстве Алика Дыркина. Ты хочешь сказать, что это дело как-то связано с роговским?
– Это одно и то же дело, тупица! – гаркнул сыщик.
– Сам тупица! – крикнула я в ответ. – При чем тут Алик Дыркин?
– Да при том, что твой Алик Дыркин и Александр Сударев – одно и то же лицо!
– Как это может быть? – опешила я.
– Вот балда-то! – посетовал Лазарчук. – Ты своего соседа давно знаешь? Он сам тебе представился Аликом Дыркиным?
– Мы в нашей нынешней квартире второй год живем, и Алика я знаю с тех самых пор, как мы туда въехали, – ответила я. – Он нам вещи помогал в дом заносить. Хороший сосед был, отзывчивый. А что он Дыркин был, так это тебе все жильцы скажут. Старики Крутиковы, например, они Алика еще мальчишкой знали.
– Мальчишкой он действительно был Дыркиным, – согласился Лазарчук. – А полгода назад поменял документы и взял фамилию матери. А она Сударева была. Что до имени Алик, то это, как я понимаю, просто сокращенное производное от полного: Александр.
– Дыркин поменял фамилию? – повторила я. – Зачем?
– А я откуда знаю? – наверное, теперь плечами пожал капитан. – Может, жениться собирался? Сама понимаешь, не каждая девушка захочет быть Дыркиной. Фамилия не особенно благозвучная.
– Ага, – тупо сказала я. – Угу. Теперь поняла. Значит, Дыркин – это и есть Сударев. И получается, что… Эге!
– Вижу, дошло, – проворчал Лазарчук. – Теперь, подруга, ты понимаешь, что в данном случае не имеешь морального права выступать в качестве независимого журналиста? Понимаешь, молодец. Так что беги к своему начальству и бери самоотвод.
– Бегу, – ответила я, роняя трубку.
Прорваться в кабинет директора с разбегу не удалось – в приемной была небольшая очередь. Первым стоял режиссер Слава, по встрепанному виду которого было ясно, что дело у него совершенно неотложное. Слава нетерпеливо переминался