Сеанс мужского стриптиза. Елена Логунова
чемпион? – не понял Иван Сергеевич.
– Чемпион Юга России по культуризму Анатолий Гаврилюк! – живо ответила та. – Он еще в рекламе гипермаркетов бытовой техники снимается, ты разве не помнишь? «Нам по плечу любой заказ! Скупайте технику у нас!»
– Ах да, – Суржиков, далеко не чемпионские плечи которого бесследно терялись под пиджаком сорок восьмого размера, сморщился, словно надкусил лимон.
– Отлично! – заключил энергичный и неунывающий Капустин. – Пойду-ка я поищу вашу горничную в доме культуриста. А вы, пожалуйста, не расходитесь, оставайтесь дома.
– Куда же мы без денег! – передернула точеными плечами Карина.
Суржиков тихо зарычал.
– Я вернусь, – пообещал Федор, уходя, но на пороге приостановился, щелкнул пальцами и сказал: – Да, еще одно, чуть не забыл! После обеда не спешите укладывать спать Эдика. Я должен разузнать у вашего сына, какой умник научил его расстрелять шариками с несмывающейся краской видеокамеру, которая следит за воротами и банкоматом!
Глава 4
– Туда! – на диво шустро обогнав меня, проговорил Анатоль.
Мускулистой рукой, похожей на заднюю четверть говяжьей туши, он легко распахнул двустворчатую деревянную дверь, на вид весьма тяжелую.
Я ступила за дубовые ворота, украшенные затейливой резьбой, и остановилась на краешке просторного ковра.
– Это гостиная, – поравнявшись со мной, сказал Анатоль.
– Да неужели? А я подумала, это репетиционный зал Ансамбля песни и пляски имени Российской армии! – язвительно пробормотала я, оглядывая помещение.
Армия свободно могла проводить в нем не только занятия своего хореографического подразделения, но и маневры всех родов сухопутных войск, включая артиллерию. Авиации тоже нашлось бы место: в зале свободно разместилась бы пара-тройка грузовых самолетов «Руслан».
– Точняк, места полно, – согласился со мной простодушный Анатоль.
Я покосилась на него с подозрением: издевается, что ли? «Полно места»! Не просто полно, а прямо-таки через край! Слишком много для двух слабых женщин, вооруженных для борьбы с пылью и грязью только древней шваброй и помятым ведром! Я насчитала в противоположной входу стене восемь высоченных стрельчатых окон! Причем все они были затейливо декорированы многослойными мануфактурными изделиями сложной конструкции. Если хозяева пожелают, чтобы занавески были избавлены от пыли, а оконные стекла чисто вымыты, я сразу возьму самоотвод и уволюсь из уборщиц без выходного пособия!
Ручка швабры звонко стукнулась о паркет, как посох Деда Мороза: это мамуля подошла и втиснулась между Анатолем и мной. Стоя на краю ковра, мы напоминали победителей спортивного соревнования, приготовившихся к получению медалей. Я бы не удивилась, если из колонок домашнего кинотеатра полились бы звуки государственного гимна и хорошо поставленный голос с чувством огласил бы имена чемпионов…
– Черт! Дюша, это что – все нам?! – с чувством произнесла мамуля.
Она с нескрываемым отвращением глядела на слоеные