Стрела гламура. Елена Логунова
было совершенно обыкновенное, я бы даже сказала – никакое. Если не считать одинокой бархатной родинки на щеке, не лицо, а чистый холст, на котором можно рисовать что угодно. Вроде черты правильные, но мимика невыразительная, и прическа под стать физиономии, без затей – серые волосы распущены старым просяным веником. Наверное, если бы Катерина дала себе труд заняться собственной наружностью, она смотрелась бы не хуже других. Ей бы не мысли читать, а женские журналы с советами по практической косметологии!
Я решила поинтересоваться у Ирки: всегда ли Катерина пренебрегала заботами о своей внешности, уже открыла рот и начала:
– А…
– А-а-а-а! – истошно завопил в гостиной подрасстрельный крокодил.
Под звуки лебедино-крокодильей песни про неуклюжих «писиходов» в коридоре опять влажно зашлепало. Звук был такой, словно по линолеуму размеренно и неспешно скакала большая мокрая жаба. Мы замолчали, подождали, пока Катерина плавной поступью лунатички минует открытый дверной проем, а затем Ирка фыркнула и с недоброй усмешкой сказала:
– Действительно, необыкновенная красавица! Прямо-таки Царевна-лягушка!
– Просто она своеобразная, – примирительно сказала я.
Нападки рассерженной подруги на кроткую Катьку мне уже изрядно надоели.
– Тра-та-та! – снова бодро затрещал лазерный пистолет.
В кухню, спасаясь от погони, вкатился игрушечный крокодил, преследуемый по пятам вооруженным Масяней.
– Куда?! – гаркнула я, перехватывая бегущего малыша.
Идея совместить пищеблок со стрельбищем мне не понравилась, но соскучившемуся Масяне общества одного безответного аллигатора было уже недостаточно. Он вывернулся из моих рук и с разбегу вскарабкался на папу.
– Колюша! – Колян крякнул и тут же начал придумывать, чем занять общительного ребенка. – Пойди посмотри, что там делает тетя Катя.
– Катя посолила снег! – весело прыгая на папиных коленях, сообщил Масяня.
Услышав это неожиданное заявление, Ирка оторвала напряженный взгляд от кастрюли, неутомимо и в большом количестве вырабатывающей пышную белую пену, и недоверчиво посмотрела на разговорчивого малыша:
– Что, что сделала Катя?
– Утром она посолила снег, – повторил Мася. – Вот так!
Он перегнулся через плечо Коляна, проворно сцапал со стола солонку и размашисто, в стиле сеятеля, посыпал пол мелкой солью.
– Мася, нет! – в один голос возмущенно закричали мы с Коляном.
– Соль рассыпалась – это наверняка к ссоре или беде! – огорчилась Ирка. – Ой, какая дурная примета!
Она поспешно подобрала щепотку белого порошка и бросила ее через левое плечо. По правилам, чтобы нейтрализовать негативное воздействие рассыпанной соли, нужно было еще трижды плюнуть в том же направлении, но этого подружка с учетом близости кастрюли с бульоном делать не стала. Наверное, именно поэтому несчастье, которое предвещала дурная примета,