У Ромео нет сердца. Лена Петсон
изображала из себя невинность, а потом – хоп!
– Марин, я правда не знаю…
Но она и слушать не хочет: ее предположения гораздо занимательнее, чем самый увлекательный детектив, и душещипательнее, чем любая мелодрама. Может, у меня есть влиятельный любовник, или мой папа – подпольный олигарх, а может быть, у меня есть таинственный брат, с которым нас разлучили в детстве, и теперь он стал кинозвездой…
– Марин, я сейчас расплачусь – так трогательно! – говорю я в ответ. Моя ирония – как защита, банальный смех сквозь слезы.
– А ты быстро учишься… не думала, что он так влиятелен, вернее, она!
– Это ты сейчас о чем? – спрашиваю я.
– Ты знаешь, о чем. Не строй из себя дурочку! Марк?
– Что – Марк? Он даже в мою сторону не смотрит…
– Ну, этим ты меня не удивила. Переспал и не смотрит, для него это нормально. Если бы он на каждую, с кем спал, смотрел, глазки бы устали…
– Марин, и так тошно.
– Понимаю. Зато роль есть! Только… как ты теперь будешь с ним сниматься… подумала?
Маринка смотрит на меня насмешливо, и я снова впадаю в ступор. Знала бы она, что я только и делаю, что задаюсь этим вопросом. День ото дня все свободное время сплю и думаю, думаю и сплю. Разумеется, мое поведение можно объяснить, например, волнением перед съемками. Но я-то знаю настоящую причину: это Марк.
Спустя несколько недель я сижу на мягком стуле – и это все, что я чувствую. В борьбе с волнением решила сконцентрироваться на чем-то одном. Мягкий стул. Я сижу на нем, отключила мозг, жду.
– Сейчас все соберутся, и начнем! – бросает в мою сторону ассистент и уходит.
В актовом зале, где должно состояться первое общее собрание, я вновь остаюсь одна. Вновь концентрируюсь на стуле. Игнорирую мысли о том, как случилось, что я оказалась здесь: в сказке, о которой не могла и мечтать. Если начну разговаривать сама с собой на эту тему, то сойду с ума – я слишком неуверенна, чтобы возомнить из себя принцессу, и слишком часто сталкивалась с несправедливостью, чтобы не знать о том, что за все нужно платить. Ничего просто так не бывает – с детства внушила мне мама, которая, как никто другой, знает, что все дается с трудом, а если ты получила от судьбы приз, то обязательно заплатишь за него двойную цену. Чего потребует от меня жизнь? Об этом предпочитаю не думать. Да и какой в этом смысл?..
– Мы первые, что ли? – Марк садится рядом.
– Ага, – от неожиданности прячу глаза.
Наедине мы оказываемся гораздо раньше, чем я ожидала. Все происходит так просто. Я к этому не готова. Опять называю себя дурочкой, сижу и молчу.
– Рад, что Джульеттой будешь ты, – говорит он.
К моему удивлению, сегодня он со мной мил, очень мил. Вновь улыбается мне своей дурманящей улыбкой, и я в момент забываю того холодного Марка, которого встретила в прошлый раз. Меня накрывает волной беззаботного, ничем не объяснимого счастья. Ох, опять эти американские горки…
– А как я рада, что буду Джульеттой! Ты и представить не можешь! – пытаюсь пошутить я, а сама думаю: «И хорошо,