У Ромео нет сердца. Лена Петсон
что я буду очень довольна, – продолжает она. – Правда, я забыла ему сказать, что приеду не одна, но, в конце концов, это же не свидание, правда?
На секунду я задумываюсь, кто такой Игорь, но решаю пока не выяснять. Я говорю ей, что рада ее видеть, и несу прочую девичью дребедень, которой обычно обмениваются подружки. И мы мчимся на ее красной машинке в насыщенное событиями будущее, довольные тем, что мы всегда ладим друг с другом.
Мы паркуем машину у киностудии. Потом долго идем по задворкам, вдоль гаражей и складов, попадая в мир какой-то компьютерной игры, где в одном из обветшалых строений нас наверняка поджидает снайпер. Мои руки нащупывают в сумке телефон и сжимают его сквозь материю. Левая нога попадает в трещину на тротуаре, и я падаю на колени, едва успев подстраховать себя руками. Стоп. Я слишком нервничаю, слишком суечусь, но Маринка упорно этого не замечает и продолжает уверенно идти все дальше и дальше. Я бегу за ней…
Наконец мы останавливаемся у большого здания, которое требует ремонта уже лет двадцать пять. Маринка стучит в огромную железную дверь, после чего наваливается на нее всем телом, открывает и протискивается в образовавшуюся узкую щель. Я иду за ней медленно и неуверенно, скованная неизвестностью и страхом.
Перед нами огромное темное помещение, где-то впереди горят несколько прожекторов. Постепенно глаза привыкают к темноте, и я понимаю, что внутри все очень даже неплохо: современный интерьер обычной фотостудии. Судя по кинофильмам и фотографиям в сети, именно так и должны выглядеть подобные места. Маринка ищет хоть кого-то на этих бескрайних просторах, я же тихо ерзаю на кожаном диване, что стоит в самом дальнем углу этого царства тьмы и фото.
Игорем оказывается фотограф: модный, лысый, загорелый, с маленькими глазками и приторным взглядом. Распахнув руки, он спускается по винтовой лестнице откуда-то сверху, словно птица с небес. Визгливо выкрикнув его имя, Маринка бежит ему навстречу. На парне узкие джинсы, и когда он наклоняется, чтобы обнять мою слишком эмоциональную подругу, я вижу резинку его малиновых трусов.
Размахивая каким-то фиговым листом, он вдруг объявляет, что ему жарко, и снимает майку, демонстрируя мускулистый торс. Маринкина трескотня внезапно усиливается и заполняет все вокруг, ее смех эхом разносится по ангару, а в моей голове звучит чей-то рэп: «Быть или не быть, дать или не дать, взять или не взять».
– Покажи, как все будет, так или нет? – звенит беззастенчивая Маринка.
«Такими темпами до самой съемки они дойдут очень не скоро», – думаю я. Еще чуть-чуть, и это начнет отдавать смесью клоунады с мелодрамой, но карие глаза Маринки так мило искрят кокетством, что я получаю удовольствие от этого любовного спектакля.
– Нужно было пригласить кого-нибудь из известных… визажиста, костюмера… Кто там нужен еще для таких дел? – журчит Маринка.
– Никто из известных не приехал бы, – иронично заявляет Марк.
Я поворачиваю голову мгновенно. Он стоит за моей спиной и, бросив эту громкую фразу, сразу