Суперклей для разбитого сердца. Елена Логунова
обрыдался, когда лет в десять получил первую любовную записочку от одноклассницы. Послание начиналось словами: «Дорогой Козий Мир!»
В шестнадцать лет, получая паспорт, я всерьез подумывала, не поменять ли имя, но папуля меня отговорил. Он сказал, что это разобьет мамуле сердце, ведь она так старалась придумать для любимой дочурки оригинальное, неизбитое имя. Теперь я представляюсь новым знакомым как Инесса, но для домашних все равно остаюсь Индейкой, Индюшкой и Индусечкой.
– Какая тебе нужна помощь, Зяма? – спросила я братца.
– Нужно вернуть «Хельгу»! – Зяма прошел к моему любимому креслу и тяжело бухнулся в него.
– Обратись в милицию.
– Еще раз?! – Зяма демонически захохотал. – Ни за что! Нет, сестричка, «Хельгу» мы должны вернуть сами, своими силами.
– Мы должны? – я сделала акцент на местоимении.
– Мы, – твердо сказал Зяма. – Если, конечно, ты не хочешь остаться единственным ребенком в семье. Индюха, пойми, если к концу недели «Хельга» не будет стоять на своем месте в пантюхинском музее, мне конец! Он меня убьет!
– Уж так прямо и убьет! – не поверила я. – За какой-то паршивый шкаф? Возмести ему стоимость пропавшей мебели деньгами – и все дела.
Зяма застонал и с преувеличенной силой рванул себя за волосы. При этом одним глазом он косил на публику в моем лице, оценивая произведенное впечатление. Поскольку я не прониклась этой карикатурной демонстрацией скорби, Зяма выдрал из скальпа всего пару волосков и попытался воздействовать на меня словами. Слова сложились в рассказ, который сделал бы честь нашей мамуле.
Оказалось, что на покупку «Хельги», которую наш дизайнер расписал неискушенному заказчику в самых ярких красках, Зяма получил очень и очень приличную сумму наличных долларов. Хватило бы, чтобы скупить на корню обстановку целого зала мебельного магазина. Причем эти деньги мот и транжира Зяма уже успел прогулять.
– Но это еще полбеды, – сказал братишка. – Хуже всего то, что в субботу Пантюхин устраивает презентацию своего музея! Он уже и приглашения важным гостям отправил, и прессу позвал для освещения этого события века!
– А нас не позвали! – машинально сказала я.
Я работаю в рекламно-информационном агентстве «Эм Би Си». Трехбуквенное название с «закосом» под знаменитую заокеанскую телекомпанию NBC означает всего лишь аббревиатуру ФИО нашего директора: Михаил Брониславович Савицкий. Мы занимаемся всем понемножку и ничем особенным: пописываем статейки в газетки, журнальчики, размещаем информацию в Интернете, берем заказы на изготовление нехитрой рекламы и фирменной сувенирной продукции. Бегать по презентациям тоже приходится.
– А вас позовут на мои похороны, если к выходным Понт не увидит свою во всех смыслах дорогую «Хельгу»! – резюмировал Зяма.
Похороны родного и более или менее любимого брата не казались мне заманчивым мероприятием, поэтому я перестала кочевряжиться и спросила по существу:
– Конкретно,