«Я плачу только в подушку». Откровения «первой леди СССР». Екатерина Фурцева
у нас море. В-третьих, сразу же поднимут голову злопыхатели и очернители. Начнут лить на нас грязь. Не страшно, но неприятно.
Как я ни старалась, переубедить Демичева и остальных не смогла. «Мы не собираемся потакать антисоветским элементам», – сказал Демичев. Чувствую, что добром это не кончится, а виноватой снова окажусь я.
К Ростроповичу у меня отношение особое. Я хорошо понимаю, насколько он раним и как тяжело ему приходится. Другие этого не понимают. Стригут всех под одну гребенку. А так нельзя. На Ростроповича вообще нельзя сильно давить. Он доказал делом, что способен на отчаянные поступки[22]. Этого не понимают. А может, и нарочно стараются довести его до крайностей. Нет человека, нет проблем. Любят вспоминать двадцатые годы, когда все решалось быстро. Но сейчас 71-й, а не 21-й год. Надо же понимать, что времена изменились.
Близится лето, а об отпуске и думать некогда. Потянуло на родину, но не поеду. Приехать инкогнито у меня не получится. Побывка в родных местах неизбежно превратится в бесконечную череду собраний и встреч. Не имею ничего против встреч и собраний, но во время отпуска хочется от них отдохнуть. Хочется побродить по знакомым с детства местам. Хочется повспоминать в тишине. Вспоминать молодость и грустно, и приятно. Люблю свой родной город. Помню, как рассердилась на Светлану, когда она назвала его «дырой». Странное дело – от Москвы до Волочка рукой подать, а бываю там редко.
Заграничные гастроли наших коллективов очень часто находятся под угрозой срыва из-за забастовок. Всякий раз забастовки ставят меня в неловкое положение. Как коммунистка и советский человек, я понимаю, что забастовка есть оружие, при помощи которого рабочие борются за свои права. Но как министру культуры мне приходится просить наших заграничных партнеров найти способ прекратить забастовку. Формально получается, будто я предаю интересы рабочего класса. Говорила об этом с Николаем. Он усмехнулся и сказал, что сознательные рабочие не позволят себе срывать гастроли советских артистов. Может, оно и так, а все равно чувствую себя неловко. Впрочем, забастовки часто используются как предлог для отмены гастролей наших артистов. К сожалению, у нас за границей есть не только друзья, но и враги, которым культурное сотрудничество с СССР как кость в горле. Помню, как тяжело мы согласовывали парижские гастроли Большого театра в 68-м году. Договоренность с французами о проведении обмена операми была достигнута во время встречи Косыгина[23] с де Голлем[24]. Когда договариваются на таком высоком уровне, все обычно идет гладко. Но не пошло. Французский министр культуры Мальро перестал отвечать на мои письма, когда я попросила подтвердить сроки. Молчание затянулось, я не могла понять, в чем дело. Обратилась к нашему послу. Тот тоже не сумел добиться ясности. И вдруг как гром среди ясного неба – заметка в газете «Монд». Гастроли советской оперы отменены по финансовым причинам. Как? По чьим причинам? У
Речь идет о попытке суицида, предпринятой Ростроповичем в 1964 г. после крупной ссоры с Вишневской. Фурцева в тот момент проявила заботу о Ростроповиче, навещала его в больнице, помогала достать дефицитные лекарства.
Косыгин Алексей Николаевич (1904–1980) – советский партийный и государственный деятель, Председатель Совета министров СССР в 1964–1980 гг.
Де Голль Шарль Андре Жозеф Мари (1890–1970) – французский военный и государственный деятель, генерал. Президент Франции в 1959–1969 гг.