Принц в неглиже. Елена Логунова
«Аки пес смердячий».
– А пятый? – Лапокосов неприязненным взглядом сверлил румяного лейтенанта в лазоревом халате.
– Пятый взялся показать, где прячется пропавший.
– И? – Полковник подался вперед.
– Привел меня в библиотеку. – Лейтенант вынул из кармана иллюстрированное издание «Маугли».
– Идиоты, – злобно бросил Лапокосов.
– Что с них возьмешь, – поддакнул капитан Сидоров.
Полковник с трудом сдержался.
– Следы?
– По траве явно волокли тело. Собака тоже была – крупная, возможно, овчарка. А вообще эти чертовы психи метались, как ненормальные, и так там натоптали…
– Мы нашу собаку по следу пустили, Карменситу, – оживленно сообщил капитан Сидоров. – Это же не сука, а Шерлок Холмс в юбке! То есть в ошейнике…
– И?
Сидоров пожал плечами:
– Взяла след, рванула через парк и как сиганула на стену– у кинолога руки разжались, поводок выпал… Карменситу до сих пор ищем…
Лапокосов зажмурился. Он, только он один, был посвящен очень важными людьми в подробности темной истории с пропавшим компроматом. Организация и проведение тайной операции по обнаружению и максимально деликатному изъятию «информационной бомбы» были возложены первыми лицами лично на него. Если агент Шило не выйдет на связь сам…
– Вы мне эту суку найдите, – жестко приказал полковник, имея в виду пропавшего. – Живым найдите, слышите?
– Так точно, – сказал капитан Сидоров. – Да вы, товарищ полковник, не сомневайтесь – наши ребята за Карменситу и сами переживают. Любят ее, тварь такую…
Полковник Лапокосов поперхнулся, вытаращился на капитана, потом крепко зажмурился, глубоко вздохнул и мысленно досчитал до десяти. Сидоров и Филимонов напряглись. Полковник открыл глаза и матерно заорал – так громко, что с клена под окном враз облетели последние листья.
– Жрет, сволочь, – умиленно пробормотал Вася Бурундук, глядя на Сержа, поглощающего сложный салат.
Салат состоял из крабовых палочек, консервированной кукурузы, свежих огурцов, риса и майонеза, на вид он являл собой густую разноцветную массу и ассоциативно назывался «Морская болезнь». Псевдоаристократ Беримор уважал салат за дороговизну компонентов и пикантный вкус, ничуть не напоминающий макароны по-флотски, набившие оскомину во времена его малообеспеченного детства. Экономка, хозяйничающая в трехэтажном Бериморовом особняке, не стремилась разнообразить гастрономические пристрастия хозяина, в результате чего дежурный ужин Сергея Петровича на данный момент состоял из «Морской болезни» и пива. И то и другое в объемистой таре помещалось в холодильнике, пока Бурундук, исполняющий обязанности «прислуги-за-все», сервировал стол. Сервировка в стиле примитивизма-авангардизма объединяла в едином порыве крахмальную скатерть с кружевной оторочкой, севрский фарфор, серебряные вилки, трехлитровую эмалированную кастрюлю с салатом и пластиковые бутыли с пивом «Очаковское специальное».