Планета Женщин. София Пинская
почти ничего, вот во сколько! Мой босс как прослышал, что я ванную собираюсь ремонтировать, все свои личные каталоги на поверхность вытащил, я их и не видела никогда. Выбирай, говорит, себестоимость только оплатишь, а работу обеспечу бесплатно. Я, честно говоря, опешила немного: он мне всегда симпатизировал, ну а тут, старый козёл, видно, пронюхал, что я с Митюнчиком окончательно разошлась – вот и начал удочки закидывать. Безобразник! – Любаша притворно возмущённо покачала головой.
Лариска хихикнула:
– Ну, а ты что?
– Ты же знаешь, у меня к этому делу подход простой: что он там себе имеет в виду – это его личная проблема, – и Любаша утвердительно кивнула головой. – За себестоимость – ну и спасибо огромное.
Она наконец закончила убирать, опустилась на табуретку по другую сторону стола и продолжила с комическим видом:
– Он там пытался, правда, что-то промямлить насчёт ресторана и, может, финской бани после – ты ж понимаешь! О да, конечно, говорю. С огромным даже удовольствием! Какой там у вашей жены номер мобильного телефона? Хотела бы с ней обсудить детали нашего похода в баню. Он, бедный, покраснел, потом побледнел и потихонечку замял разговор о ресторане. А я, не будь дурой, «не отходя от кассы», так сказать, выбрала подходящую плитку и сама же с собой – за его подписью, конечно – заключила контракт. Вот так!
Лариска смеялась, качая головой и щуря глаза от удовольствия:
– Ну, мать, ты неисправима! Бедный твой хозяин со своим разбитым сердцем! Ты меня с ним познакомь. Может, у него и для меня специальные каталоги найдутся? А я уж так и быть: в качестве благодарности в лобик его поцелую!
– Иди уже, иди, вытирайся и одевайся, – со смехом отмахнулась от Лариски подруга и провела в отведённую для неё спальню.
Любаша работала главным экономистом в частной строительной фирме, которая возводила особняки для так называемых «новых русских». Переманили её туда сравнительно недавно. Фирма была преуспевающей. Хозяин был стареющий, но молодящийся и периодически кобелящийся еврей, который отправил своих детей в Штаты, а сам ехать наотрез отказался. «Что мне там делать? – поднимал он недоумевающе широкие брови и очень по-еврейски разводил в стороны пухлые ладошки. – Это я здесь гешефты делаю, а там что? Дедушка на лавочке? Так ыто, здесь буду, пока здоровье есть».
Любаша проработала с ним слегка больше года, и хотя работа была не всегда в радость – каждый день иметь дело с «новыми русскими», врагу не пожелаешь! – но деньги платили хорошие и поэтому приходилось закрывать глаза на многие вещи. В том числе и на постоянные домогательства со стороны как клиентов, так и сотрудников фирмы.
Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Любаша всю жизнь была магнитом для представителей сильного пола. В юности мужчины в её присутствии просто млели, особенно те, что постарше. Она не было красавицей типа тех, что из журналов мод, нет. В её внешности всё было неправильно. Но вот это «неправильно» и делало её совершенно