Двойник Бога. Хан Мора
куда нужно.
Адриан едва дышал от пережитого страха. Батч завернул его в теплый плащ, вытер слезы и усадил на скамью рядом. Ничего не спрашивая, заставил выпить доброго эля…
Линдсей покачивался в седле перед Батчем.
– Как тебя звать, малыш? – Батч улыбнулся ему – пары зубов явно не хватало.
– Адриан.
– Все это, – Батч повел рукой, – владения нашего хозяина, милорда Ричарда. Здесь он никому спуску не дает…
На привале он принес Адриану куропатку на вертеле.
Места, где они проезжали, постепенно становились суровыми и неприветливыми. Горы серыми громадинами обступали их со всех сторон. Все были настороже. Пару раз Линдсей замечал впереди каких-то людей, которые успевали скрыться, когда отряд приближался. Один раз им встретился пастух с тощими овцами, пару раз – вооруженные отряды, с которыми издали обменялись приветствиями. А завидев дерево с жуткими «плодами» – висельниками – Линдсей сам отвернулся.
Замок Арк он заметил издалека. Любимая крепость Ричарда в его графстве Норт. Величественный и жуткий замок возвышался над окрестностями, чернея на фоне закатного неба. В родных местах Адриана о войне и укрепленных крепостях лишь рассказывали. Знать уже предпочитала селиться в особняках, пусть с бойницами и рвом от случайного нападения взбунтовавшихся крестьян или разбойников – но не в таких огромных мрачных замках. Адриан испугался, когда они оказались на подъемном мосту – горы обрывались в пропасть, а внизу текла бурная река. Подковы лошадей гулко стучали по мощеному двору, эхом отдаваясь под сводами, когда они въезжали внутрь.
Спутник помог Адриану сойти с лошади.
– Батч! – Адриан поднял голову на звонкий голос.
Наверху лестницы стоял маленький ангел. Сияющая белая кожа, глаза цвета морозного неба, черные волосы. Ничего умилительно-детского в этом лице не было. Ни пухлых щечек, ни нежного румянца, ни мягкой округлости черт.
Филипп Дарси.
Филипп сбежал с лестницы и вдруг заметил Адриана. Он взглянул на него снизу вверх – Линдсей оказался выше – неожиданно пнул в колено и побежал дальше. Адриан согнулся от боли, ухватившись за ногу, а Батч уже подхватил Филиппа. Тот смеялся и кричал: «Еще!», – когда детина подбросил его вверх. Потом он захотел сесть на лошадь. Он называл этих разбойников по именам, спрашивал о делах, словно был их командиром. Они улыбались в ответ. Филипп, еще не достающий до стремени, пустил лошадь Батча рысью по двору. Адриан отступил с его пути.
– Кто это? – палец Филиппа указал на Линдсея.
Батч что-то шепнул ему на ухо, коротко поклонившись. Филипп спрыгнул с лошади. Подошел к Адриану и со всей силы толкнул его в грудь. Линдсей не удержался на ногах, упав на плиты двора. Филипп захохотал – и все ему вторили, даже Батч.
Адриана поручили слугам, и те отвели его в выделенные ему покои. Замок был наполнен людьми, собаками, шорохами и шепотами. В жилых помещениях жарко топились огромные камины. Стены по обычаю оказались завешены сукном или дорогими гобеленами, а иногда расписаны