Жизнь за царя. Григорий Распутин и Августейшая Семья. Олег Платонов
императрицы Танеевой, Распутин объяснил тем, что их души ищут пищи, а в нем, Распутине, много любви, и вот они приглашают его к себе. Знает его и сам государь, который даже без просьбы даровал ему фамилию Новый. Такая фамилия действительно была отмечена в паспорте Распутина, где он назван «Григорием Ефимовым Распутиным-Новым». Свой приезд в город Тобольск Распутин объяснял хлопотами по части постройки нового или расширения старого храма в селе Покровском и говорил, что на это «дело» (недостающие) деньги даст императрица через упомянутую Танееву. На о. Александра Распутин произвел впечатление человека странного, если не сектанта, то впавшего в «демонскую прелесть»».
На минуту прервем чтение этого доклада и отметим важную деталь – почти нескрываемую недоброжелательность к Распутину со стороны местного духовенства. Постоянно ощущается конфликтное отношение между ним и духовными лицами, дававшими на него показания, что особенно видно при сравнении их показаний с показаниями других свидетелей.
Конфликт Распутина с определенной частью духовенства возник уже давно и носил принципиальный характер. Распутин считал, что если уж ты духовное лицо, то должен отдавать служению Богу всю душу. А получается так, говорил Распутин, человеку урядником надо быть, а он в священники пошел. Читает молитвы, как топором рубит, то есть механически. Вот эту механическую, формальную сторону служения Богу он и не принимал. И такая его притязательность восстанавливала против него священников, для которых Церковь была только организацией, дававшей им службу и деньги на пропитание. По-видимому, именно таким был и священник в его селе о. Петр Остроумов, который чувствовал на себе взыскательность Распутина, был недоволен тем, что он требует от него больше, чем другие, и не любил его (это видно из его донесения духовному начальству). Ему было бы проще жить, если бы Распутина в селе не было. Наверно, это о нем Распутин говорил: «Поет и читает резво, громко, как мужик дрова рубит топором». «Впрочем, – оговаривается он, – мы не к духовенству идем, а в храм Божий! Ну да нужно подумать – худой, да батюшка. У нас искушение, а у него и поготову, потому что там у него шурин на балах, а теща-то у него кокетничала, а жена много денег на платья извела, и гостей-то у него предстоит много к завтраку. А все же почитать нужно его! Он есть Батюшка – наш молитвенник». Не всем священникам понравится такая правда, некоторые и на свой счет примут.
Впрочем, и епископам достается от Распутина. В настоящее время, считает он, хоть все епископы и грамотны, и пышную службу соблюдают, но нищеты духа, в том смысле, как об этом говорил Христос, у них нет. Пышные богослужения – хорошо, а нищета духа – выше.
«А почему теперь, – спрашивает Распутин, – уходят в разные вероисповедания? Потому что в храме духа нет, а буквы много – храм и пуст. А в настоящее время, когда отец Иоанн Кронштадтский служил, то в храме дух нищеты был, и тысячи шли к нему за пищей духовной.
И теперь