Феномен воли. С комментариями и объяснениями. Артур Шопенгауэр
же «воля к жизни» как мировой принцип бессознательна и не имеет никакой разумной цели. Это «целеустремленность без цели», стремление злое и саморазрушительное, ненасытно алчущая и голодная агрессивность, и потому мир явлений, порождаемый волей, безысходен, не развивается, но обречен на бесконечное круговращение.
Шопенгауэр был первым европейским философом, предложившим этику абсолютного миро- и жизнеотрицания, что отражено в изобретенном самим мыслителем для определения сути своего учения термине «пессимизм» (от лат. pessimus – наихудший), выражающем негативное отношение к жизни, в которой невозможно счастье, торжествуют зло и бессмыслица.
Заключенный в шопенгауэровской этике мотив жизнеотрицания предвосхищает переживание предельного самоотчуждения человека (неизбывное чувство «тошноты» – Сартр), которое станет одним из доминирующих «интеллектуальных» умонастроений XX в. и едва только предчувствуется в начале XIX столетия. Подытоживая восходящую и к Шопенгауэру тоже традицию осмысления факта самоутраты («смерти») человека, его одинокого противостояния устрашающим и слепым силам природы и неохватному массиву культуры в мире обезбоженном, лишенном иллюзорного «страхоубежища» (традиционной религии), мыслитель иной эпохи, Камю, в «Мифе о Сизифе» скажет, что в рамках данной традиции предметом философской рефлексии является абсурд – «состояние души, когда пустота становится красноречивой, когда рвется цепь каждодневных действий и сердце впустую ищет утраченное звено»[3].
Исходная интуиция шопенгауэровской философии фиксирует бессвязность и противоречивость нашего опыта, но превращая «немыслимое», «вещь в себе» в предмет мысли, Шопенгауэр стремится отыскать в самом же опыте его иной, глубинный смысл, «всеединство». Шопенгауэровский пессимизм – это еще и моральная оценка, выражающая протест против предвидимого обесчеловечивания мира, моралистический проект спасения: по Шопенгауэру, именно ощущение самоутраты, вынужденности существования, задавленности естественных порывов и возникающее в связи с этим чувство вины – верный ориентир избавления от «воли к жизни», недвусмысленное указание на подлинную, идеальную значимость жизни и мира.
Именно таким образом – как протест против предельного обесчеловечивания общества и проект нравственного спасения – трактует в конце XIX в. шопенгауэровский волюнтаризм Ф. Ницше, в ранних работах которого философия А. Шопенгауэра получает мощный сочувственный отклик. Шопенгауэр, по словам Ницше, был философским наставником «утерявших святость и подлинно обмирщенных людей»; пессимизм Шопенгауэра – «род отрицания…который есть…истечение могущественной жажды освящения и спасения жизни»[4].
Когда Шопенгауэр говорит: «Философия по своей природе исключительна, она обосновывает миросозерцание данной эпохи», – он подразумевает величайшую ответственность философа в выполнении им миссии по исправлению
Камю А. Эссе об абсурде // Сумерки богов. М., 1989. С. 22.
Ницше Ф. Полн. собр. соч. Т. 2. М., 1909. С. 213.