Винета. Элизабет Вернер
в комнату княгини, разгоряченный и запыленный. Несмотря на то, что мать и сын виделись теперь часто, в их отношениях не было никакой сердечности; они не могли перешагнуть пропасть, лежавшую между ними. Их взаимное приветствие было так же холодно, как и при первом свидании.
– Ты ищешь Льва и Ванду? – спросила княгиня, – они уже на берегу и ждут тебя там. Вы, кажется, договорились поехать кататься под парусами?
– Да, я пойду к ним, – и Вольдемар поспешно повернулся к двери, но мать удержала его.
– Удели мне несколько минут. Я должна поговорить с тобой.
– Нельзя ли потом? Я хотел бы сначала…
– Мне необходимо поговорить с тобой наедине, – перебила его княгиня, – ты еще успеешь накататься. Я думаю, вы можете отложить эту прогулку на четверть часа.
Нордек был явно недоволен такой отсрочкой прогулки и с большой неохотой принял приглашение сесть.
– Наше пребывание в Ц. заканчивается, – начала княгиня, – мы скоро должны будем подумать об отъезде.
– Уже? – воскликнул Вольдемар, испугавшись. – Но сентябрь обещает быть прекрасным. Почему ты не хочешь провести его здесь?
– Не могу сделать этого из-за Ванды; брат и так очень неохотно согласился оставить ее здесь; за это я обещала сама привезти ее в Раковиц.
– Раковиц, кажется, находится недалеко от Вилицы?
– Да, вдвое ближе, чем Альтенгоф.
Молодой человек молчал и нетерпеливо посматривал в окно, выходившее на берег моря, которое, казалось, необычайно интересовало его.
– Да, кстати, раз мы уже заговорили о Вилице, – непринужденно заметила княгиня. – Скажи мне, ведь теперь, по достижении совершеннолетия, ты, конечно, сам будешь управлять своими имениями? Когда ты думаешь переехать туда?
– Мой отъезд был назначен на будущую весну, – рассеянно проговорил Вольдемар, все еще смотревший в окно. – Зиму я хотел еще пробыть у дяди; но теперь, вероятно, все изменится, так как я собираюсь поступать в университет.
– Это решение я могу только одобрить; я никогда не скрывала от тебя, что нахожу воспитание, данное тебе твоим опекуном, слишком односторонним.
– Я все-таки хотел бы раньше побывать в Вилице, – проговорил Вольдемар, – так как с детства не был там. Ты, вероятно, долго пробудешь в Раковице?
– Не знаю, в настоящее время я в любом случае приму предложение брата приютить у себя меня и сына, а дальше будет видно, долго ли нам придется пользоваться его благодеянием.
– Приютить… благодеяние… что это значит, мама?
Губы княгини слегка вздрогнули, но ее лицо оставалось совершенно спокойным, когда она ответила:
– До сих пор я от всех скрывала наши отношения и предполагаю поступать так и в будущем; перед тобой я не могу, да и не хочу делать из этого тайну. Да, я вынуждена искать пристанища у брата. Как ты знаешь, я последовала за своим вторым мужем в изгнание и десять лет разделяла его с ним; все это поглотило наше состояние; все наши доходы исчерпаны. Ты, конечно, понимаешь, чего мне стоит открыть