Руны. Элизабет Вернер
отделаетесь от меня не раньше, чем в Дронтгейме очистится воздух.
Девушка с торжествующим видом посмотрела на Гильдур, как бы ожидая ее одобрения. Но та только покачала головой и сказала:
– Твои родители вытребуют тебя обратно.
– Им придется отказаться от такого намерения. Если я не хочу чего-нибудь, то, значит, не хочу, пусть хоть весь Дронтгейм перевернется вверх ногами. Папа это знает; поэтому он, не поднимая шума, сплавит славного Акселя восвояси и будет очень рад, когда я вернусь домой. Однако довольно нам толковать об этом неудачном сватовстве; мне хочется поглядеть на настоящих жениха и невесту. Дай-ка мне хорошенько рассмотреть тебя, Гильдур! Какова-то ты невеста!
По серьезному лицу Гильдур пробежала улыбка.
– Какой же мне следует быть, по-твоему?
– Я полагаю, немножко веселее, а ты серьезна и спокойна как всегда. Между тем ведь ты выходишь замуж по любви.
– Конечно, но мы оба смотрим на любовь и на брак серьезнее, чем кажется, смотришь ты.
Инга не обратила внимания на легкую укоризну, звучавшую в этих словах.
– Это будет идеальный брак, – заметила она. – Но, выходя замуж, необходимо чувствовать хоть маленькое удовольствие, иначе – благодарю покорно. Знаешь, известие о твоей помолвке произвело в Дронтгейме фурор. Наши знакомые помнят тебя со времени твоего визита к нам, но мы все думали, что из тебя выйдет почтенная супруга пастора, вроде твоей покойной матери, и вдруг оказывается, что твой жених – немецкий барон, владелец майората и Бог весть еще что! Скажи, каков он собой? Я видела его только издали.
– Чего ты только не знаешь! – сказала Гильдур. – Ни о чем подобном я тебе не писала.
– Еще бы! Боже сохрани! Из Рансдаля мы, разумеется, ничего не узнали. Дядя известил нас лишь о твоем обручении с Бернгардом Гоэнфельсом, а ты лаконично пояснила: «друг юности, немец, который вырос здесь и после долгого отсутствия вернулся обратно» – и только! Это было все; о том, что вышеупомянутый Бернгард – родной племянник и ближайший наследник министра Гоэнфельса, о котором теперь говорят все газеты, – ни слова. Но мы все-таки узнали, ведь это имя так часто приходится слышать. Только как может твой жених хоронить себя здесь, в Рансдале, когда на родине его ждут блеск и слава? Правда, говорят, будто он не в ладах с дядей, но если человек занимает такое положение…
– То, по-твоему, перед ним надо ходить на задних лапках, – сухо перебила ее Гильдур. – К счастью, Бернгард смотрит на это иначе. Он обеспечил себе полную независимость, а наследственные права на фамильное поместье он, само собой разумеется, теряет с женитьбой: владелец гунтерсбергского майората должен жениться на девушке, равной ему по происхождению, а я дочь простого пастора. Этого министр не простит ему.
Инга при этом открытии широко раскрыла глаза. Как же сильно должен был любить свою невесту этот Бернгард Гоэнфельс, если жертвовал для нее майоратом! Молодая девушка нашла это в высшей