Наполеондер. Александр Валентинович Амфитеатров
к и чем их покарать, и держал о том совет со ангелы и архангелы.
Говорит Господу Богу архангел Михаил:
– Тряхни-ка их, Господи, трусом.
Отвечал Господь Бог:
– Это дело пробованное. Кое время мы Содом-Гомору растрясли, а человеки от того умнее не стали: Содом-то Гомора теперь, почитай что, по всем городам пошла.
Говорит Гавриил-архангел:
– А ежели глад?
Отвечал Господь Бог:
– Младенцев бессловесных жалостно, – за что младенцы погибать будут? Опять же и скотина кормов решиться должна, а ведь неповинная она, скотинка-то.
– Потопом их потопи! – Рафаил советует.
– Никак невозможно, – Господь Бог в ответ, – потому что, первым делом, сам я клялся людям, что потопа больше не будет, а радугу в уверение давал. А второе дело – грешник теперь, шельма, хитрый пошел: на пароход сядет, через потоп уплывет.
Смутились тут архангелы, приуныли, стали думать-гадать, головы ломать, каким злом-бедою можно грешный народ образумить и в совесть привести. Но как с испокон веку только на добро Господу Богу служивши, о всяком зле земном позабыли, то и ничего придумать не могли.
В эту самую минуту выходит вперед Иван-ангел, из простых, нашего русского звания, которого Господь Бог поставил мужицкие души ведать. Преклоняется с учтивостью и докладывает:
– Господи! Там вас Шайтан-чумичка спрашивает. В рай не дерзает, потому от него дух нехорош, – так в сенях дожидается.
Обрадовался Господь Бог:
– Позвать сюда Шайтана-чумичку. Этот плут мне весьма известный. Очень он сейчас ко времени. Кто-кто, а уж эта бестия придумает.
Вошел Шайтан-чумичка: рожа черная, опойковая, – из-под полушубка хвост торчит, голос сипкий.
– Коли прикажете, – сказывает, – я всю вашу беду – руками разведу.
– Разведи, братец, – оставлен не будешь.
– Дозвольте, – говорит, – чтобы нашествие иноплеменников.
Господь Бог ручкою на него махнул:
– Только-то от тебя и будет? А еще умный!
– Позвольте, – Шайтан ему насупротив, – в чем же, однако, мое отсутствие ума?
– А в том, что советуешь наказывать людей войною, когда они только того и ищут, как бы подраться между собою, народ на народ, и за это-то самое я их теперь и казнить хочу.
– Это, – отвечает Шайтан-чумичка, – потому они войн ищут, что еще настоящего воителя не видали, а как пошлете вы им настоящего воителя – они хвосты весьма поприжмут, – взмолятся к вам: помилуй и спаси от мужа кровей и Ареда.
Удивился Господь Бог.
– Как, – спрашивает, – братец, не видали воителей? И Ирод-царь воевал, Александр-царь дивии народы покорял, Иван-царь Казань разорил, и Мамай-царь нестовый с ордою приходил, и Петра-царь, и Анико-воин… какого же им еще воителя-богатыря нужно?
Шайтан-чумичка говорит:
– Нужен Наполеондер.
– Наполеондер? Откуда взял? Какой такой?
– А такой, – говорит Шайтан, – мужиченко – не то чтобы больно мудрящий, только оченно нравом лютой.
Господь Бог – к архангелу Гавриилу:
– Почитай в книге живота: где у нас записан Наполеондер?
Читал-читал архангел, ничего не вычитал.
– Никакого Наполеондера в книге живота нету. Все врет Шайтан-чумичка. Нигде у нас не записан.
А Шайтан-чумичка – вразрез:
– Ничего нет удивительного, что Наполеондер у вас в книге живота не записан. Потому в книгу живота тех пишут, которые от отца-матери родились и пупок имеют, а у Наполеондора ни отца, ни матери не было, и пупка у него нет. Так что это довольно даже удивительно, и можно показывать его за деньги.
Очень изумилея Господь Бог:
– Как же он, твой Наполеондер, в таком разе на свет произошел?
Шайтан отвечает:
– А так и произошел, что свил я его себе на забаву куклою из песку морского. А ты, Господи, в те поры личико свое святое умывал, да не остерегся, водицею брызнул, – прямо с небеси Наполеондеру в мурло попал: он оттого и стал человеком и ожил[1]. И обитает он теперича не близко, не далеко – на Буян-острову, посередь окиян-моря. Земли на том острову верста без сажени, и живет по ней Наполеондер, морских гусей сторожит. За гусями ходит, а сам не ест, не пьет, не спит, не курит – одно в мыслях держит – как бы ему весь свет покорить.
Подумал Господь Бог, приказал:
– Веди его ко мне.
Доставил Шайтан Наполеондера в рай. Посмотрел на него Господь Бог: видит – человек военный, со светлою пуговицей.
– Слышал я, – спрашивает, – что ты, Наполеондер, весь свет завоевать хочешь?
Наполеондер отвечает:
– Точно так. Оченно как хочу.
– А думал ли ты, Наполеондер, о том, что когда воевать будешь, то много народа побьешь, реки крови прольешь?
– Это, –
Таков миф о сотворении человека у чувашей, черемисов, мордвы и всех обруселых поволжских и заволжских инородцев. (Прим. автора.)