Женька, или Преодоление. Владимир Ильич Купрашевич
уже не вызывали чувство ужаса. Тоску наводили только стены.
– Может быть их покрасить? – предложила хозяйка.
– Что-нибудь придумаем…,– пообещал муж.– Обустроимся.
– Да я разве переживаю? Не такая уж я привередливая, как ты думаешь. Был бы ты рядом.
Василий качнул головой.
– Рядом я буду нечасто. Придется много плавать. Мы для чего приехали? Чтобы заработать на подъемные. Могли бы уехать и без этих денег, но я хочу, чтобы ты жила достойно…
– Разве так бывает? – вздохнула Женька
– Будем стремиться. Вот только как ты здесь освоишься?
– Ты не беспокойся за меня, – ткнувшись носом ему в
плечо вздохнула Женя. – Я все переживу, перетерплю… А куда мы потом? Что ты задумал?
Василий слегка отклонил ее и хитро улыбнулся.
– Мы решим это вместе
– Только не в Питер! – встрепенулась Женя.
Василий промолчал.
– А мне и здесь хорошо, – не слишком убедительно попыталась навести тень Евгения.
– Ну-ну, – не поверил Василий. – Ванны и горячей воды, как ты видишь, здесь нет. Вода только из колодца, которую надо еще нагреть. Печи топятся дровами их тоже надо заготавливать. Правда есть газ, баллонный. Ну и электричество, конечно…
– Так что же еще нужно? – уже более удачно вставила Женя.
– Нужно потерпеть.
Женя согласно кивнула и спрятала нос ему в шею. Там, за воротником было тепло и уютно, и уже было трудно представить предстоящие лишения как реальность.
К ужину он вынул из багажа тайно привезенную бутылку вина.
– Мы же решили не пить! – напомнила Женя.
– Конечно, но сейчас новоселье, как-никак! Сегодня можно все!
Василий выключил свет, и печь оказалась еще неплохим ночником. За неимением стульев устроились на краю кровати. Женя, уже чувствовала себя на этом ложе намного увереннее, чем в первую ночь. Шум моря, то усиливающийся то стихающий, мерцание огоньков, и (самое главное!) прикосновение тех же рук, тех же губ порождали иллюзию, что они все еще в круизе … Голова пошла кругом – она отставила стакан с недопитым вином и притянула к себе Василия…
Ожидание необыкновенных ощущений не обмануло, а подсознание, что мужчина, который ее столько времени ис-
тязал непокорностью, теперь уже навсегда прописан в ее, и только в ее, гавани множило восторги до бесконечности.
… Распластавшись на горячей постели, Женя медленно
возвращалась из «безумного круиза» в ночную комнату с
мерцающими сполохами огня, запахом древесины и шумом моря за окном и уже не чувствовала неустроенности, кото-
рая стала шоком для нее в минувший вечер.
– Если бы эта ночь никогда не кончалась, мне бы больше ничего не нужно было в этой жизни,– почти искренне прошептала она.
И только когда Василий спросил ее, не ушиблась ли, до Жени стала доходить некоторая необычность